Лесси
Шрифт:
Когда он дошел до калитки, внучка дернула его за рукав.
— А зачем мы сюда приехали? — шепнула она. — Вы помните?
Герцог как будто очнулся от сна и сразу пришел в себя — стал таким, каким был исстари.
— Не шепчи! Что такое? А, да, конечно. Тебе незачем мне напоминать, я не забыл!
Он обернулся и закричал громовым голосом:
— Керраклаф! Керраклаф! Где вы там, разрази меня гром! Куда это вы спрятались?
— Я еще здесь, сэр.
— А, да. Да. Конечно. Вы работаете?
— Да, сейчас… работаю, — сказал отец Джо. Лучшего ответа он не нашел.
— Так вы работаете… н-да, работаете. Ну, а место? Есть у вас место? — запыхтел герцог.
— Дело так обстоит… — начал Керраклаф.
Пока он нащупывал нужные слова, миссис Керраклаф пришла ему на помощь, как поступила бы каждая хорошая хозяйка в Йоркшире — да и чуть ли не в каждом уголке на белом свете.
— Мой Сэм, собственно, еще не работает, но у него в виду три-четыре места. Он пока что, так сказать, присматривается. Но… еще ни тут, ни там никому не сказал окончательно ни «да», ни «нет».
— Тогда пусть он лучше скажет «нет», да поскорей! — рявкнул герцог. — Мне нужен кто-нибудь на мою псарню. И я думаю, Керраклаф… — Он перевел глаза на собаку, все еще сидевшую у пяты этого человека. — Я думаю, вы кое-что — и даже очень много — смыслите в собаках. Так что так. Заметано.
— Нет, погодите, — сказал Керраклаф. — Видите ли, мне бы не хотелось думать, что вот я навлек на парня неприятность, а потом занял его место. Понимаете, мистер Хайнз ничего не мог поделать…
— Хайнз! — фыркнул герцог. — Хайнз?! Совершенный остолоп. Мне пришлось выгнать его взашей. Он не отличал собаку от куцей кобылы. Мне бы следовало знать заранее, что ни один лондонец никогда не сможет так управляться с собаками, чтобы йоркширцу это пришлось по нраву. Нет, на этой работе мне нужны вы, и никто другой. Все!
— Нет, это не все, — вмешалась миссис Керраклаф.
— Что еще?
— А то, что какая будет на этой должности плата?
Герцог выпятил губы:
— Сколько вы хотите, Керраклаф?
— Семь фунтов в неделю, и ни пенни меньше, — выпалила миссис Керраклаф, прежде чем ее супруг успел хотя бы дух перевести перед ответом.
Но герцог был тоже йоркширец, а это значит, что он сам себя запрезирал бы, если бы упустил случай показать свою, что называется, «практичность» там, где дело идет о деньгах.
— Пять. — рявкнул он. — И ни пенни больше.
— Шесть фунтов десять шиллингов, — спустила цену миссис Керраклаф.
— Шесть ровно, — осторожно предложил герцог.
— Сговорились! — сказала миссис Керраклаф так быстро, как сокол падает на добычу.
Оба сияли, довольные собой. Миссис Керраклаф с радостью согласилась бы на любое место для мужа, хотя бы на три фунта в неделю, а герцог видел, что получает к своим собакам человека, которому нет цены.
— Итак, вопрос улажен, — сказал герцог.
— Почти что, — сказала женщина. — Я, конечно, имею такие виды… — Она любила смаковать изящные, как ей казалось, обороты речи, а потому она повторила: — … Я имею такие виды, что нам еще отведут домик в имении.
— Вы изрядно дорожитесь, сударыня, — сказал, нахмурившись, герцог. — Но домик вы получите… на одном условии. — Он повысил голос и прорычал: — На том условии, что, пока вы живете на моей земле, вы не допустите в мои владения это жалкое посмешище над колли — толстолобое, вислоухое, хвост кренделем… да. Что вы на это скажете?
Он ждал, фыркая и усмехаясь про себя от счастья, покуда Сэм Керраклаф мялся и горбился в смущении. Но тут радостно вмешался с ответом мальчик:
— Ох, нет, сэр. Она большую половину дня будет ждать меня у школы. А кроме того, через день-другой мы приведем ее в такой вид, что вы ее и не узнаете.
— В этом я не сомневаюсь, — буркнул герцог, затопав к своей машине. — Не сомневаюсь, что вы отлично сумеете это сделать. Гм!.. Да, я бы нипочем…
Позже, уже в машине, девочка тесно прижалась к старику.
— Но-но, не ерзай, — вскинулся он. — Не выношу, когда ерзают!
— Дедушка, — сказала она. — Вы добрый… я про то, как вы с их собакой…
Старик откашлялся.
— Вздор! — проревел он. — Вздор! Когда ты вырастешь большая, ты поймешь, что я то, что люди называют «бесчувственный, расчетливый йоркширец». Три года назад я поклялся, что эта собака будет моей. И вот я ее получил.
Он медленно покачал головой.
— Только чтоб ее получить, мне пришлось купить и ее хозяина… Ну и хорошо! Это, пожалуй, не худшая половина сделки.
Глаза двадцать вторая
ВСЕ, КАК В СТАРОЕ ВРЕМЯ
Когда юный Джо Керраклаф сказал, что через несколько дней его собаку будет не узнать, он был прав или не прав, смотря по тому, как, по-вашему, должна была выглядеть его собака.
Разумеется, если бы вы стали искать вислоухое, с задранным хвостом страшилище, которому его отец придал, этот неприглядный вид в нехитрой попытке, не преступив строгих правил чести, сберечь собаку для сына, то вы бы никак не узнали ее. Но если бы вы стали искать ту гордую, полную грации колли с изящной узкой мордой, которая была известна всей округе как Лесси Сэма Керраклафа, вы ее нашли бы.
Она была тут, на месте, и за несколько недель благодаря умелому уходу и правильной кормежке постепенно расцвела в ту собаку, какой была когда-то. Угловатость и втянутые бока исчезли, чему несомненно помогли годы должной заботы, в свое время создавшие крепкий склад. Снова пышная шерсть переливала из черни в белизну, красивая на заглядение! Осталось только легкое прихрамывание — память о пуле, задевшей бедро. Мышцу стянуло, и, сколько Сэм Керраклаф ни старался, сколько ни колдовал, он со всеми своими секретами никак не мог окончательно это исцелить.