Лестница из терновника. Трилогия
Шрифт:
Анну пожал плечами и усмехнулся:
– А что они едят? Вот это - свойство.
– Пьют воду. Вы же знаете - во время засухи они могут погибнуть от жажды.
– У язычника на всё есть ответ...
– Взгляните, Господин Львёнок, - Маленький Феникс легко пригнул упругий прут.
Анну посмотрел. На ветке виднелись почки, зародыши листьев - они распухли, и крохотный зелёный кончик выглядывал из-под клейких тёмных чешуек у каждой. Спеленатый младенец листа, подумал Анну и тут же устыдился собственной мысли.
Всё это - северная любовь к мелочам
А внутри что-то рвётся пополам - так, что в душу отдаёт острой болью - и каждая мелочь усиливает эти рывки. А когда разорвётся - что будет?
От мыслей Анну отвлёк металлический звон скрестившихся клинков и крики. Он резко обернулся на звук - и бросился бежать к Дворцовым Вратам.
Гонец-волк, бросив коня на произвол судьбы, рубился с невозможным тут противником - с шаоя-еретиком, богоотступником с запада. Анну успел лишь поразиться тому, что шаоя оказался здесь и был одет почти как северяне-язычники, только волосы по-прежнему заплетал в кучу дурацких косичек, обмотанных цветными ленточками, - но тут же мелькнула мысль, что язычники и еретики одним миром мазаны.
К дерущимся с разных сторон бежали гвардейцы и лянчинские волки.
– Стойте! Остановитесь, Господа!
– кричал какой-то северянин в распахнувшемся полушубке, но его никто не слушал.
– Ты тут подохнешь, мразь!
– рычал волк, а шаоя, защищаясь обычным подлым способом - меч в правой, нож в левой руке - плевался проклятиями, как загнанная баска:
– Есть ли место в мире, где нет вас, палачи! Сожри свою печень, паук!
– Убей! Убей его!
– вопил кто-то из волков в радостной злости.
– А ну остановитесь, псы!
– заорал Анну так, что к нему обернулись все.
– Мечи в ножны!
– и в этот миг он увидел лицо волка.
– Хенту! Меч - в ножны!
Услышав своё имя, волк сделал шаг назад. Может, Хенту и был бы убит подонком-шаоя, выполняя приказ своего командира - но тут через низкие подстриженные кусты махнул Ар-Нель и схватил еретика за руку:
– Остановись, Нури-Ндо! Ну всё, остановись, всё...
Хенту с сердцем вкинул меч в ножны и подошёл к Анну.
– Я вызвался везти пакет Льва, командир, - сказал он с печальной укоризной.
– Я так хотел видеть тебя, мне пришлось много уговаривать Волка Волков - а ты останавливаешь меня, когда я хочу убить богоотступника, меня оскорбившего...
– Здесь не пески, Хенту, - сказал Анну, невольно отводя глаза.
– Здесь чужая земля, чужой закон. Мы с тобой ещё будем убивать шаоя - потом, когда я вернусь домой, и мы отправимся в поход. Но этот - пусть живёт. Его охраняют хозяева этих мест. Миссия...
И тут его взгляд сам собой остановился на Ар-Неле, который обнимал шаоя за плечо и вполголоса говорил что-то. Грязный еретик злобно зыркал на волчат, шипел - а Ар-Нель мурлыкал: "Успокойся, Нури-Ндо, друг мой, не стоит распускаться, надо держать себя в руках, надо быть выше мстительности и собственных страстей..." - и улыбался, судя по голосу и тону.
Каждый звук его речи втыкался в Анну, как шип.
– Ар-Нель, - окликнул Анну.
– Я поговорить хотел...
Ар-Нель обернулся.
– Благодарю, Анну, - сказал он так тепло, что у Анну упало сердце.
– Ты всё сделал правильно, мой дорогой. Позволь мне закончить - и мы поговорим непременно. О чём хочешь.
– Я провожу гонца и приду к тебе, - сказал Анну упавшим голосом.
– Конечно, - отозвался Ар-Нель, как ни в чём не бывало, и обратился к еретику.
– Тебя тоже надлежит проводить, Нури-Ндо? Пойдём, я покажу тебе Зимний Сад...
И удалился вместе с шаоя, оставив Анну с Хенту, с сотником Хенту, боевым товарищем, вместе с которым Анну воевал и в Шаоя в том числе. Хенту смотрел выжидающе, и надо было что-то сказать.
– Устрой лошадь, - приказал Анну, кажется, слишком резко.
– Я покажу тебе наши конюшни.
До покоев Анну и его волк не дошли.
Просто в один прекрасный миг перестали нести ноги. Анну остановился у широкой террасы, украшенной каменными вазами с колючими кустами в них - и Хенту остановился рядом.
– Что-то случилось, командир?
– спросил он слегка встревоженно.
– Рад, что ты приехал, - Анну вымученно улыбнулся.
– Как - дома?
– Дома по-прежнему, - отвечал Хенту широчайшей радостной улыбкой.
– Твои волчата ждут тебя, командир. Все говорят о настоящем деле, о том, что теперь-то ты всё видел - так мы в пыль втопчем этих язычников! Они же расползаются, как вши, как зараза - вот как Шаоя забыл веру предков, перенял всю эту северную мерзость... Волк Волков прямо говорил: Лев считает, что из этого города идёт всё зло. Из Тай-Е. Он ведь прав?
– А ты как думаешь?
– спросил Анну, чтобы что-нибудь сказать.
– Я-то... Командир, я маловато, конечно, видел - но уж мерзостей достаточно. Богато живут - и отвратительно. Любой холоп ходит с мечом, считает себя важной птицей. Рабыни строят из себя настоящих людей, смеют спорить с мужчинами. Низкие не почитают высоких - совсем. А зачем им? Воображают, небось, что сами себе господа...
– Погоди, - слушать было совсем уже нестерпимо - тем ужаснее, что Хенту говорил, как все, как сам Анну пару-тройку месяцев назад.
– Так ведь... язычники ещё не отдали Элсу.
– За этим дело не станет, я думаю, - сказал Хенту. Он искренне хотел порадовать своего командира, это слышалось и в словах, и в тоне.
– Ты же понимаешь: Львёнок очень провинился. Все говорят - если язычники отдадут Элсу живым, то Лев не оставит ему статуса, а жизнь без статуса - как раз соответствующее наказание. Слишком дорого всё это нам обошлось.
– Чем - дорого? Просто разведка...
– А тем, что Лев ждал позора? Пятна на чести Прайда? Говорят, Лев сам сказал, что Элсу уронил честь Прайда в грязь, заставил Прайд унижаться... Так вот, пусть и наползается в грязи за это.