Лето с капитаном Грантом
Шрифт:
Выставили охрану, чтоб враг не подсматривал тактические варианты. Хотя чего там подсматривать: ну погоняли немножко мячик, ну постукали по воротам. Единственная тайна — потренировали пенальти. Здесь доктор придумал им странное упражнение — бить по пустым воротам. Сказал:
— Бить только по углам. Самое лучшее, что можешь.
Бить по пустым воротам кажется легче легкого. На самом деле — труднее! При живом вратаре можно, когда ума или нервов не хватает, треснуть изо всей дурацкой мочи — авось и пролезет. А когда в воротах невидимый, уже нет. Потому что ты бьешь как бы сам
Первым испытание не выдержал Алька: ударил в штангу, ударил мимо, третий раз — почти в самую середину ворот. Махнул рукой и отошел.
Другие били получше, но тоже не совсем надежно: мешал несуществующий вратарь!
Наташа пробила три раза, и все три в одну и ту же левую шестерку.
— Стоп! — крикнул Андрей Владимирович. — Больше не надо… Запомнила, что надо делать?
К мячу подошел Игнатов.
— Еще раз стоп! — вдруг сказал доктор. — Психологическое испытание… Расслабилась, Наталья? А ну-ка, бей еще.
Тут она заволновалась… Пустой квадрат ворот… Разбежалась — мяч влетел точно в левую шестерку.
— Вот это нервишки! — Доктор покачал головой.
— Только плохо, что лупит в один угол, — сказал Алька.
— А может, наоборот, хорошо. — Зубаткин развел руками. — Какой тебе дурак подумает, что она в один угол засадит все три удара! Я бы лично никогда не подумал.
Потом был обед и тихий час, который они действительно провели тихо, чтоб якобы накопить силы.
И наконец наступило роковое мгновение. Эдуард Иванович сунул в рот свисток.
— Сейчас откусит, — тихо сказал Алька, но никто не улыбнулся.
Наташа и хотела и уже не хотела этого матча, как всегда бывает перед началом. Она тихо катнула мяч — им по жребию досталось начинать, а первый отряд выбирал ворота, поэтому теперь солнце светило Зубаткину Димке в лицо. Для вратаря это было большое неудобство.
Потом минут пять все приходили в себя, потом началось уже всерьез. С трибун игра выглядела, наверное, не очень живописно. Шла борьба — еще без особых комбинаций, без особой хитрости, поначалу сил у всех было много. И ни та, ни другая команда не подпускала друг друга к своей штрафной.
Иной раз в «Советском спорте» Наташа читала статьи, где футболистов ругали за то, что они играют, видите ли, «не остро». Это писали, как сердито думала Наташа, люди, выходящие на поле только для того, чтобы собирать ромашки… Не остро! Но ведь игру надо построить, сложить. А это не так-то просто и не так-то быстро.
Минут за десять до конца тайма первый отряд начал серьезно давить — сказалась их фора в… триста шестьдесят пять дней. Но второй отряд был готов к этому. Отходить, сжиматься в пружину. И резко контратаковать… Хоп! Игнатов с Денисом выбежали вдвоем на одного защитника. Но затыркались, замыркались, удар у Дениса получился вялый. Надо было Игнатову бить.
Атака ничего не принесла, даже углового. Но будь Наталья Яблокова на месте первого отряда, она бы призадумалась: надо с защитой-то не зевать! А первый отряд ничего в той атаке не заметил, только случайный наскок. Они, видите ли, наступали, они, видите ли, давили, осыпали второй отряд градом ударов, имея в голове лишь классически известную поговорку,
Тут главное не замандражировать, когда на тебя идет такая армада. Не поломать плана игры. И не раз, и не два Андрей Владимирович кричал им с трибуны:
— Наташа! Денис! Место!
Их тактика победила, и очень скоро произошел тот исторический случай, с которого мы начали наш рассказ.
— Лягушка! — крикнул Шамиль.
Мяч мягко плюхнулся в сетку.
— Где? — спросила Наташа.
Трибуны по обыкновению своему ревели. А второй отряд бежал со всех ног, чтобы обнять своего драгоценного капитана.
— Слушай! Ну просто Жанна д’Арк! — Алька ткнулся ей носом куда-то в подбородок (по причине своего среднего роста).
Но сквозь бурю и восторг жизни она услышала капитанским своим ухом:
— Наташа! — Андрей Владимирович стоял, подняв над головой
скрещенные руки: условный сигнал.
Никто еще ничего не понимал, когда она взяла из рук Купцова мяч, который он насупленно нес к центру поля, и понесла его обратно — в штрафную первого отряда. Встретилась глазами с Эдуардом Ивановичем:
— Право на восьмиметровый!
Сказала твердо.
Чуть в отдалении и вперемешку стояли обе команды. Шамиль неуверенно топтался в воротах… Вот тебе и лягушка! Да еще после такого гола. А если будет второй гол, тут уж они окончательно полягут. Но все зависит от ее удара.
Судья дал свисток. «Бью по пустым воротам, — сказала она себе. — Только в тот угол не смотреть. Говорят, вратари очень здорово узнают по глазам, куда будет удар…» Она разбежалась…
— Тама! — закричал Алька.
Оставшиеся до перерыва минут пять первый отряд приходил в себя, злился. Два раза сбили Игнатова и схлопотали две желтые карточки…
«Вам бы сейчас играть, — думала Наташа, — а вы психуете. Ну и молодцы!»
Потом сидели вокруг Андрея Владимировича все красные, потные, делали сосредоточенные физиономии, а сами — ну невозможно было не расплыться. Конечно, они знали — да и Андрей Владимирович говорил: сейчас первый отряд попрет так, как им и не снилось. Но все-таки уж очень трудно было испугаться: два гола да еще запас два «пеналя».
Победа в кармане!
Второй тайм начался нелепо. Чуть ли не на первой минуте они пропустили гол… Они, как и прежде, играли «сжатую пружину», то есть охраняли подступы к своей штрафной. А там — что хотите делайте! Из-за штрафной серьезно ударить — это, знаете ли, все-таки надо быть мастером.
И вот мяч благополучно улетел куда-то к угловому флагу — вообще на Камчатку. Там его подхватил Вадим Купцов… Купцова даже никто и не атаковал. Ждали, чтоб он сам наткнулся на заслон, как было в первом тайме… Правда, в штрафной у них было несколько вражеских воинов. Ну да аллах с ними… Хлеба, как говорится, не просят.