Лето с капитаном Грантом
Шрифт:
Она шла по темной дорожке среди замерших, вздутых темнотою кустов… Чего это ей здесь было надо? Никогда она раньше по таким местам и в такую пору не бродила. Легок на помине, очень скоро ей попался Денис. И Алла Федосеева.
— Я же сразу обратила внимание, что ты мозг команды, — говорила Алла.
Наташа тихо шагнула в прогал между кустами. Ее тренировочный костюм сейчас сливался с темнотою вечера и с темнотою, которую рождали густые ветки.
— Любой хитрейший пас — твоя стихия…
Это
Это может показаться странным, а все же Наташа не обиделась. Она была лишь удивлена.
Она знала такое изречение, что, мол, в мужчинах мы ценим силу, а в женщинах слабость… Его все считают правильным! Но сегодня Денис проявил именно слабость: ведь он плакал после матча. И вот теперь он был прощен. Самой Федосеевой!
Денис проявил слабость — и прощен. Даже вообще превратился в «мозг команды». Она проявила силу и вот оказалась какой-то позабыт-позаброшенной!
Мальчишкам все-таки живется легче… Да нет, и девчонкам живется легко.
И только ей одной, выходит, трудно… Как это говорится? «Ну прямо огонь, а не ребенок, чертик в юбке».
Но ведь она никакой не огонь и не черт. Нормальный человек. А футбол… Ну и что, в конце концов? Обязательно, что ли, заниматься художественной гимнастикой? А может быть, вот как раз именно футболом. Представьте себе! «В центре нападения у футболистов московского «Динамо» мастер спорта международного класса Наталья Яблокова. На ее счету в этом сезоне четырнадцать мячей».
Ведь бывают женщины-летчики, женщины-металлурги. А то все мужчины да мужчины…
По правде сказать, она не очень представляла себя среди настоящих, взрослых футболистов. Может быть, потому что просто была девочкой…
Зато она легко представляла куда более далекое — как становится тренером какой-нибудь футбольной команды. Первая в мире женщина — тренер футболистов. Неужели она сможет стать первой в мире? И верилось и не верилось. И от неясного страха было неизвестно, хочет она этого или нет.
Кусты кончились. Наташа вышла прямо на футбольное поле. Здесь тоже было уже темно, а все-таки светлее от висевшего над этим пустым пространством большого куска неба. На западе, за воротами, в которые она била два последних пенальти, досвечивал последним светом закат.
Упругая трава росисто поскрипывала под подошвами ее кедов.
Она попробовала представить себе какие-то опасные моменты. Не получилось. Слишком все было тихо. И слишком все было огромно для нее одной.
Правду говорят, что один в поле не воин.
Небо, темная трава… Ей захотелось уйти отсюда. И уйти от странных и тревожащих мыслей. Поскорее подсесть к кому-нибудь из своих. Хоть к Димке Зубаткину, который с расстройства
Она уже не казалась себе Жанной д'Арк, великой воительницей, она опять была жителем второго отряда, товарищем на любое дело. Хочешь — спящих мальчишек пастой измажет, хочешь — стенгазету сов сделает.
Она как бы повернулась спиной к своему футбольному таланту… Не знаю я ничего. Пусть он пока побудет отдельно, а я отдельно.
Но судьба, как говорится, распорядилась по-иному — не дала Наташе Яблоковой просто так ретироваться с поля боя своих мыслей.
— Эй! — сказала ей темнота. — Эй! Ты Яблокова?
Она замерла. Среди ночи, в пустой футбольной степи не так-то легко стоять одной и слушать человеческий голос, идущий неизвестно откуда. Как с неба.
Впрочем, было не так уж темно. И она почти рассмотрела сидящую на темной трибуне фигуру, которую раньше принимала просто за сгусток сумрака.
Вдруг не то услышала, не то увидела она летящий по небу предмет. Он ударился о траву и, глухо и звонко одновременно, взлетел опять, как живой… Футбольный мяч!
— Эй! — сказал бывший сгусток сумрака. — Бей по воротам!
Наташа узнала голос — Шамиль Фролов, вратарь первого отряда.
Ни слова больше не сказав ей, Шамиль стал в ворота. Его можно было понять: победа победой, но ведь четыре гола… А больше ему вообще не били в этом матче… И все от девчонки. Кошмар какой-то!
Наташа поставила мяч на известковое пятно — отметку восьмиметрового. Белел продолговатый квадрат штанг, пустые ворота. Шамиля в них почти не было видно.
Никогда еще не была она так уверена, что забьет. Куда хочешь. В верхний угол, в нижний. В любую точку!
— Ну, ты бьешь или нет?! — крикнул Шамиль. И крик его прозвучал так странно в этом сумраке.
Сейчас решалась ее судьба. На самом деле ничего, наверное, не решалось. Еще можно будет все перерешить двадцать раз. И все-таки решалась.
То ли идти ей необычной, нехоженой дорогой первого в мире футбольного тренера. То ли согласиться, что в мужчине мы ценим силу, а в женщине слабость. Казалось бы, ответ ясен: скорее и смелее вперед, к так называемым открытым горизонтам! Но ведь это все легко на словах…
Она разбежалась и ударила — несильно и не очень в угол, чтобы он сумел отбить. А он даже не отбил, взял намертво. Для полной, так сказать победы.
Встал с земли:
— Будешь еще?.. Бей!
— Больше не буду.
Он усмехнулся:
— Не хочется?
Наташа не ответила.
— Ну, поняла теперь, что это была случайность?.. Согласна?
Эх ты, спортсмен! Четыре раза — и все случайность?
— Согласна, — ответила Наташа.
Она училась хитрой девчоночьей мудрости быть слабой.