«Летучий голландец» Третьего рейха. История рейдера «Атлантис». 1940-1941
Шрифт:
— На этих стальных кораблях так удушающе жарко… Согласитесь, на нашем «Атлантисе» намного комфортнее.
Мы только теперь начали осознавать, как широко распространилась рейдерская деятельность и как сложно ее организовать при таких огромных масштабах.
Мы слышали новости о наших победах, о том, как наш коллега — «Пингвин» — захватил в полном составе норвежский антарктический китобойный флот. «Пингвин» долго преследовал свою добычу, наблюдал за разбросанным на огромном пространстве флотом, оставаясь вне пределов видимости, пока не установил местонахождение плавучего рыбозавода. Остальное было делом техники: подойти к рыбозаводу, захватить его, выяснить
Скажете, тут нет никакой хитрости? Возможно. Но этот захват имел важнейшее значение для страны и, в отличие от множества грязных страниц войны, обошелся без единой жертвы. Этот эпизод тем более замечателен, что впоследствии весь флот был отведен в оккупированную Францию и прибыл туда в целости и сохранности.
«Пингвин» нанес противнику тяжелый урон и вплотную приблизился к установленному нами рекорду потопленного тоннажа. Он был единственным рейдером, которому это удалось. Если бы мы знали, что ему осталось всего три месяца… Доходили до нас сведения и о потерях, среди которых оказался единственный вышедший в море итальянский вспомогательный крейсер. Ему не повезло — корабль сразу наскочил на британский вспомогательный крейсер. Много наших судов снабжения были потоплены или захвачены. Тем не менее район деятельности рейдеров был так обширен, а британцы испытывали столь настоятельную необходимость сосредоточить все свои основные силы в Северной Атлантике и на Средиземноморье, что мы, даже прослышав, что на нас охотится британский вспомогательный крейсер «Ранчи», находящийся к северу от Чагоса, наслаждались свободой. Полагаю, противник об этом не догадывался.
«Шеер» во втором боевом походе больших успехов не достиг. После войны его деятельность подверглась обширной критике. Утверждалось, что в ней отсутствовала дерзость, которая могла привести к тяжелейшим потерям союзников. Те, кто придерживался этой точки зрения, утверждали, что у англичан в Южной Атлантике или на Средиземноморье не было ни одного корабля, способного противостоять тяжелому вооружению «Шеера». С другой стороны, находясь во время войны в море, мы не могли в полной мере осознать все то, что представляется очевидным кабинетным ученым, имеющим в своем распоряжении все необходимые документы. Как бы то ни было, именно присутствие «Шеера» привело к разрушению путей сообщения союзников.
Что же касается «Атлантиса», на нашем счету пятая часть всего торгового тоннажа, потопленного надводными кораблями германского флота.
Глава 19
Международный инцидент
— Тараканы, — пробормотал стоящий рядом со мной матрос. В его голосе звучало удивление и отвращение.
Я переступил порог грязного камбуза и посмотрел в угол, к которому был прикован взгляд матроса. По заляпанному полу двигался черный ручеек.
Я впервые оказался «за кулисами» пассажирского судна, и, хотя не ожидал здесь стерильной чистоты роскошных круизных лайнеров, все же камбуз «Замзама» был хуже самых страшных ночных кошмаров.
— Тараканы, — скривившись, повторил матрос.
Они были везде. Особи длиной 5 сантиметров выползали со всех сторон, передвигаясь внушительными отрядами. Они словно стремились покинуть тонущее судно.
— Фу, — сказал другой матрос, случайно заглянувший в камбуз, — здесь воняет.
Двигаясь к трапу, ведущему на верхнюю палубу, я подумал: «Здесь, может быть, и воняет, но страшно подумать, какая поднимется вонь, когда союзники узнают про „Замзам“.» «Вторая „Лузитания“» —
В течение следующих недель история «Замзама» широко освещалась в западной прессе как очередной пример наплевательского отношения немцев к международным законам, — в нее было вовлечено 138 граждан тогда нейтральной Америки. Международный инцидент…
Мы атаковали «Замзам» 17 апреля, прячась под покровом ночи и темнотой западной части неба, в то время как его силуэт отчетливо вырисовывался на фоне первых рассветных лучей. Мы потопили его после терпеливого многочасового преследования, ознаменовав этой операцией временное возвращение в наши первые «охотничьи угодья» — Южную Атлантику. Эта история привлекла к нам всеобщее внимание, мы удостоились статей и писем в «Таймс» и «Лайф».
Один из «писателей» заявил:
— Они зашли слишком далеко, пора их достать.
Их — это значит нас. Выразив свой программный лозунг, этот «писатель», житель Браунвуда, штат Техас, добавил:
— Если эти стервятники хотят связаться с нами здесь, думаю, все техасцы готовы встретиться с ними на полпути.
Связаться! Действительная история потопления этого проклятого египетского судна была воистину фантастична и явилась результатом стечения обстоятельств. Судно, которое мы обстреляли с расстояния 3 мили, было вовсе не тем, что мы считали! «Замзам» стал жертвой совпадения, случайного стечения обстоятельств, чтобы в этом разобраться, следует вернуться в мирный 1937 год к дружественному визиту Рогге в Англию.
Это было королевское лето и королевские мероприятия. Рогге, представлявший Германию на регате шестиметровых яхт, проводимой во время торжеств по случаю коронации короля Георга VI, наслаждался жизнью — Англия принимала немецкие команды с большим гостеприимством. Как не похожа, думал он, была ситуация 1937 года на ту, что сложилась в англо-германских отношениях несколькими годами раньше. А увидев рекламный плакат, приветствующий яхтсменов Германии в Торбее, он выпросил его у торговца газетами в качестве сувенира. Это сослужит хорошую службу англофобам дома, подумал он. Юго-западное побережье Великобритании было окутано аурой подлинного товарищества, и немало стаканов вина было поднято за истинную дружбу между британскими и немецкими морскими офицерами. Именно в это время Рогге получил приглашение посетить колледж военно-морского флота в Дартмуте.
Рогге любил Дартмут. Профессионал в нем восхищался нерушимыми традициями, которые олицетворял этот город, художник и яхтсмен — любовался красотой пейзажей: обширным заливом, маленькими суденышками, покачивающимися на его голубой глади на фоне укутанных пышной зеленью холмов, серыми и бурыми скалами. Только одна вещь удивила его — среди военных кораблей на якорной стоянке находилось два торговых судна, причем явно не первой молодости — с четырьмя мачтами.
— У вас здесь двое чужаков, — сказал он. — Я считал, что сюда заходят только военные корабли.
Директор колледжа мельком взглянул на пароходы, беззаботно пожал плечами и ответил:
— Здесь их можно видеть очень часто. Они, можно сказать, местные. Это пароходы компании «Биби». Мы их нередко фрахтуем. Перевозка войск и все такое, понимаете?
— Конечно, — ответил Рогге и больше не вспоминал об этом до роковой ночи 16 апреля 1941 года.
— Догоняем в сумерках, атакуем на рассвете! — приказал Рогге, когда ему доложили о появлении на горизонте четырехмачтового парохода.
<