Летучий корабль
Шрифт:
Раскаивался я, и душу совесть жгла.
За все недавние и давние дела,
За прихоти свои я расплатился разом.
Отныне я живу с оглядкою на разум,
Который я обрел с приходом зрелых лет
Как плод всех радостей, всех горестей, всех бед.
Вот почему слыву безумцем в мире этом,
Хоть я совсем иной, иной по всем приметам.
Нелеп я? Может быть. За это кто винит?
Да, мне не нужен грим, не нужен реквизит,
Мой жест,
Всегда был искренним, хотя вы замечали,
Что он медлителен и холоден подчас.
Таков, приятели, мой образ без прикрас,
Таков природный нрав. Вы думаете, глыба?
Ничуть. Вполне простой, не весь, конечно, ибо
Бывает путным. Вам кажется, он прям?
О нет. Я человек и не сродни зверям,
Бесхитростным, прямым медведям дикой пущи.
Я сердцем не хитрю, лукав язык мой лгущий.
Я лгал, конечно, лгал... но часто лгать не мог.
Есть у меня грехи, не спорю, видит Бог!
Пороки тоже есть, о горькая досада!
Друзья, но на войне как на войне, и надо
Мне многое простить, и надо горячо
Любить. Я жду любви. Хочу сказать еще:
Меня благословил Господь наш Вседержитель,
Я снова заслужил блаженную обитель,
В слезах раскаянья я искупил свой грех,
Я много лучше стал. Я, право, лучше тех,
Кто слабости мои столь строго судит ныне.
О Господи, спаси безумца от гордыни!
(П. Верлен)
От Nikssa
К главе Любимых убивают все
Шекспир Сонет 66
— — — — —
Перевод Б. Пастернака
— — — — —
Измучась всем, я умереть хочу.
Тоска смотреть, как мается бедняк,
И как шутя живется богачу,
И доверять, и попадать впросак,
И наблюдать, как наглость лезет в свет,
И честь девичья катится ко дну,
И знать, что ходу совершенствам нет,
И видеть мощь у немощи в плену,
И вспоминать, что мысли замкнут рот,
И разум сносит глупости хулу,
И прямодушье простотой слывет,
И доброта прислуживает злу.
Измучась всем, не стал бы жить и дня,
Да другу трудно будет без меня.
Sobik — тот же сонет, но другой перевод
Смерть призываю я — невмоготу
Мне видеть торжество неправой силы,
Достоинство, что ввергли в нищету,
И Веру, что обманом подкосили,
И разодетую до блеска Мразь,
И Глупость, поучающую Знанье,
И Непорочность, втоптанную в грязь,
И Музу в лапах палача-Молчанья,
И Благость, ставшую служанкой Зла,
И Честность, что прослыла простотою,
И Немощь,
И Зло, взлелеянное Добротою -
Смерть призывая, умереть не смею:
Любовь сгублю кончиною своею.
И rain_dog — за Маршака:
Зову я смерть. Мне видеть невтерпеж
Достоинство, что просит подаянья,
Над простотой глумящуюся ложь,
Ничтожество в роскошном одеянье,
И совершенству ложный приговор,
И девственность, поруганную грубо,
И неуместной почести позор,
И мощь в плену у немощи беззубой,
И прямоту, что глупостью слывет,
И глупость в маске мудреца, пророка,
И вдохновения зажатый рот,
И праведность на службе у порока.
Все мерзостно, что вижу я вокруг...
Но как тебя покинуть, милый друг!
От Naja naja
К главе Веселый Роджер
* * *
Возьму обижусь, разрублю,
Не в силах жить в аду...
И разлюбить — не разлюблю,
А в колею войду.
И все затопчет колея
Надежды и мечты,
И будешь ты не там, где я,
И я — не там, где ты.
И станет просто вдруг сойтись
И разойтись пустяк...
Но если жизнь имеет смысл,
Вовек не будет так.
(Н.Коржавин)
От Naja naja
Глава Встречи и расставания
* * *
То свет, то тень,
То ночь в моем окне.
Я каждый день
Встаю в чужой стране.
В чужую близь,
В чужую даль гляжу,
В чужую жизнь
По лестнице схожу
Как светлый лик,
Влекут в свои врата
Чужой язык,
Чужая доброта.
Я к ним спешу.
Но, полон прошлым всем,
Не дохожу
И остаюсь ни с чем...
...Но нет во мне
Тоски,— наследья книг,—
По той стране,
Где я вставать привык.
Где слит был я
Со всем, где всё — нельзя.
Где жизнь моя —
Была да вышла вся.
Она свое
Твердит мне, лезет в сны.
Но нет ее,
Как нет и той страны.
Их нет — давно.
Они, как сон души,
Ушли на дно,
Накрылись морем лжи.
Я знаю сам:
Здесь тоже небо есть.
Но умер там
И не воскресну здесь.
Зовет труба:
Здесь воля всем к лицу.
Но там судьба
Моя —пришла к концу.
Легла в подзол.
Вокруг — одни гробы.
...И я ушел.
На волю — от судьбы.
То свет, то тень.
Я не гнию на дне.
Я каждый день
Встаю в чужой стране.
(Н. Коржавин)