Летящие к солнцу 1. Вопрос веры
Шрифт:
– Могу ошибаться, - сказала Вероника, - но это, кажется, броневик.
– Не ошибаешься, - успокоил ее я.
– Едет со стороны дома. Почему-то один...
Я понял ее замешательство. Единственный бронетранспортер, неспешно ползущий по снежной равнине - скорее убийца, чем спасатель.
Вероника стянула с плеча АКМ, вынула магазин, проверила ход затвора. Я перевернулся на живот, привстал, глядя в ту сторону, откуда доносился рокот. Видимо, солдаты нашли самолет и поехали от него по прямой - так же, как мы. Из-за пригорка уже поднималось зарево прожектора. Еще минута - и появится машина.
– На колени, - велела Вероника.
– Руки за голову и грустно молчи. Если хочешь, можешь тихо плакать.
Я не спешил исполнять указ, и Вероника, вздохнув, пояснила:
– Каждый солдат дома Альтомирано знает, что существует два неприкасаемых человека в мире. Это Вероника Альтомирано и ее жертва. Хочешь жить - притворяйся.
– А может, я лучше буду Вероникой Альтомирано?
– Без проблем.
– Под нос мне сунулось ложе автомата.
– Вылезут, скорее всего, двое - их нужно снять так, чтоб крышка не захлопнулась. Водила тут же рванет. Догоняй и шмаляй в люк. Рожок один, бей короткими.
– Хорошо.
– Я потянулся к оружию.
– А можно при этом петь?
Она, выругавшись, отдернула автомат, и я схватил воздух. Ну, или что-то вроде воздуха. В голову мне тут же ткнулся ствол. Опять...
Громадина бронетранспортера выскочила из-за холма, и я нервно сглотнул. Если прямо сейчас водитель зевнет, мы превратимся в два неопознанных пятна под могучими гусеницами. Но водитель оказался профи - едва только нас озарило лучом прожектора, гусеницы перестали грохотать, и гул мотора сменился на сытое урчание. Тут мы (во всяком случае - я) оценили еще одно достоинство приборов ночного видения Джеронимо. Свет прожектора не ослеплял. Я видел транспортер, отброшенную крышку люка, двух солдат с автоматами в почти таких же, как у нас, масках.
– Идентифицируйтесь!
– рявкнул один из них.
– Вероника Альтомирано. Как там папа?
– Кто второй?
– Николас Риверос.
– Где Джеронимо Альтомирано?
– Погиб при крушении.
Палатка стояла в полусотне метров, но Вероника солгала, не моргнув глазом. Зрением солдат был прожектор, и смотрел он на нас. А если отвлечется...
– Ты уснул?
– Ствол толкнулся в висок.
– Раздевайся!
Я повернул голову к Веронике, но в ее черных злых глазах не увидел ответа.
– Снимай комбинезон и все, что под ним, - процедила она сквозь зубы.
Потом добавила, обращаясь к солдатам:
– Мой брат погиб из-за этого подонка, и я хочу заставить его умолять о смерти. У нас есть время?
Солдаты переглянулись, пожали плечами. Я заметил, что известие о смерти Джеронимо изрядно обоих успокоило.
– Есть, - сказал один более мягким тоном.
– А хочешь, заставим его бежать за транспортером, чтоб согреться? Имеется веревка.
– А что, сегодня какой-то праздник?
– мрачно обрадовалась Вероника.
Солдаты рассмеялись, а я получил затрещину стволом.
– Снимай, или я для начала прострелю тебе ногу. Знаешь, сколько в колене нервных окончаний?
Задержав дыхание, я расстегнул кнопки у самого горла.
– Смелее, - подбодрила Вероника.
Я расстегнул остальные кнопки, потянул вниз "молнию". Холод ворвался под комбинезон. Пока еще термоодежда защищала кожу, но в ней будет тепло только в движении. Я на мгновение замер, думая, продолжать ли смертельный номер, или нагло застегнуть все обратно, осыпав Веронику грудой сарказма. Что-нибудь типа: "Если так хочется - сама меня раздевай, только медленно и нежно". Как она прореагирует, что ответит? Я почти решился, но вспомнил тень отца и попытался вытянуть из рукава правую руку.
В этот момент раздался выстрел, даже два. Я дважды вздрогнул; несмотря на холод, меня прошиб пот...
Выстрелы были пистолетные. Все это время Вероника прятала за спиной пистолет, а сама привлекала внимание солдат к моему стриптизу.
– Катись!
Я упал и откатился. Должно быть, вовремя, потому что тут же застрекотал пулемет. Я вскочил, бросился вкруг транспортера - хватило ума не подставиться. Луч прожектора бестолково метался, не находя цели, так же бессмысленно поливал тьму пулемет.
Впрочем, не бессмысленно. Транспортер стремительно поворачивался вокруг своей оси, и смертельный круг замыкался. Палатка!
Я бросился на машину смерти, что-то крича, пытаясь привлечь к себе внимание, но за грохотом мои крики, должно быть, тонули. Я видел два трупа, свесившиеся из люка, видел крышку, колотящую их по спинам. Наконец, с облегчением увидел Веронику. Она запрыгнула на транспортер, одним движением вышвырнула труп из люка и направила ствол внутрь.
– Руки!
– расслышал я ее крик, и в тот же момент - очередь.
Пулемет стих, но машина продолжала метаться. Вероника выбросила второй труп протянула руку ко мне.
– Прыгай, подхвачу!
Легко ей говорить, а для меня это все равно что песчаного червя оседлать или приручить Икрана...
Я прыгнул что есть силы. Не рассчитал - упал грудью на броню. Торопливо поднял ноги, боясь, как бы их не зажевало в гусеницы.
– Ей богу, куль с дерьмом, - чуть ли не восторженно сказала Вероника, хватая меня за шиворот.
Объяснять задачу мне не требовалось. Я скользнул в люк и оказался один на один с трупом, которого очередь из АКМ прочертила ровно посередине. Крови почти не было, или же вся она скопилась под герметичной одеждой... Меня чуть не вырвало от этой мысли, я замотал головой.
– Уснул?
– крикнула Вероника сверху.
– Подай мусор, я выкину.
Почему-то от этих слов стало легче. Стараясь думать о мертвом солдате как о мешке с мусором, я взял его за грудки и потянул вверх. Вероника подхватила его подмышки сверху и, зарычав от напряжения, вытянула наружу.
Усевшись за руль, я бросил взгляд на монитор и увидел в пугающей близости освещенную прожектором палатку. Руль в сторону, сцепление, тормоз... Транспортер чуток тряхнуло, и он встал.
Заглушив двигатель, я откинулся на спинку и закрыл глаза. Сердце постепенно успокаивалось, в ушах перестало звенеть. Как же быстро все произошло...