Летящие к солнцу 1. Вопрос веры

Криптонов Василий Анатольевич

Поглядев на спидометр, я обнаружил, что он никуда не торопится и переключил скорость. Полетели с ветерком, правда, немного пошвыривало из стороны в сторону - свежий снег не успел слежаться.

– Все очень просто, - оставался невозмутимым Джеронимо.
– Он прикинул, что будет, когда взойдет солнце и подпалит его радиоактивную задницу.

Вероника лишь отмахнулась, а я задумался, пытаясь в мыслях проникнуть на запретную территорию. Вспоминал все, что слышал о Ядерном Фантоме, прокручивал вновь и вновь наш единственный разговор. Кто же он такой, этот монстр в свинцовом гробу?

– Что вообще дает

ему это... облучение?
– вслух спросил я.

Джеронимо тут же ответил:

– Да ни черта! Нет, он, конечно, сильный и неуязвимый, но толку - чуть. Фон такой, что весь дом насмерть пережарится, приоткрой он крышку своего гроба. Его штатные мудрецы высчитывали, что только следующее поколение будет готово к облучению, он и давай таскать к себе в койку всех подряд девок.

– Джеронимо!
– воскликнула Вероника.

– Что? Не мешай! Видишь, я показываю другу семейный фотоальбом и делюсь приятными воспоминаниями? Так вот, как уже было сказано выше, репродуктивная функция у папаши оставляла желать лучшего, но, наконец, усилия увенчались успехом. И - о, великий бог обломов!
– родилась девчонка. Правда, как сказали мудрецы, идеально подходящая. Вот если Вероника пройдет облучение - это будет адский ад. Она весь мир в коленно-локтевую опрокинет, не задумываясь, да и период полураспада у нее будет - лет двести минимум. Сможет управлять радиацией, расщеплять атом на расстоянии. Целая уйма развеселых плюшек! И все - девчонке, которая не продолжит род! Разумеется, дон Альтомирано взбесился, и койка его заскрипела с утроенной энергией. Четыре года напряженных трудов - и вот он я! Чудо! Мальчик! Без малейшей предрасположенности к облучению, да еще и "ботаник". То-то же папа взбесился! Говорят, рыдал, как сучка, дней десять подряд. А потом психанул и облучился сам. Теперь у дома Альтомирано есть собственное пугало, чертик в табакерке.

Джеронимо выдержал паузу, давая Веронике возможность защититься, но она, отвернувшись, смотрела в стенку.

– Насчет фэйла со мной, впрочем, есть и альтернативное мнение, - продолжал Джеронимо.
– Рикардо говорит, что его комната располагалась рядом с траходромом моего якобы папаши. И каждую ночь доброе сердце Рикардо разрывалось от сочувствия к бесплодным стараниям дона Альтомирано.

– Рикардо такой, да, - кивнул я, вспомнив сердобольного лысого тюремщика и палача.

– И вот однажды он понял, что не вынесет страданий дона и решил помочь. Глубокой ночью, когда дон захрапел, как сытый людоед, а очередная кандидатка на роль монаршего инкубатора вышла припудрить нос, сеньор Рикардо перехватил ее и, объяснив ситуацию, любезно оплодотворил вашим покорным слугой.

– Ну это уже совсем бред!
– не выдержала Вероника.
– Зачем ты слушаешь этого... Этого...

Джеронимо расхохотался.

– Сестричка! Сохрани тебя Христос. Ты правда думаешь, будто мне приятнее считать себя сыном свалки радиоактивных отходов, чем лысого недоумка?

Он еще долго потешался, нисколько не смущаясь тем, что ни я, ни Вероника его веселья не разделяем. Вероника, видно, думала об отце, а я... я тоже думал об ее отце. О том, что наконец-то начал его понимать.

– Так ради чего весь замес?
– спросил я.
– Ради власти над миром?

– А ты думал?
– откликнулся Джеронимо.
– Разумеется! Захватить все эти полтора жалких дома и упиваться владычеством. Слышь, сестра?
– Он толкнул Веронику.
– А когда я дождусь своего "спасибо" за то, что вытащил тебя из этого безумия?

– Для тебя, может, и безумие, а для меня это - жизнь, - сказала Вероника, все еще глядя в стену.
– Меня с рождения готовили к войне и, в отличие от тебя, я знаю, зачем живу, а не выдумываю призрачных целей.

– Солнце - это не призрачная цель, солнце - это объективная истина!
– произнес Джеронимо тоном наставника.

– Ага, истина. Которой нет.

– Пресвятой Христос, Вероника! Если бы оно было, мы бы сейчас не ехали на краденом бронетранспортере через бесконечную ночь и снежную пустыню.

Помолчав, он добавил:

– Может, твоя цель и более реальна, чем моя, зато моя - благороднее.

Они замолчали. Я на некоторое время увлекся дорогой, прокладывая путь между холмами, и вспоминал тот разговор с отцом у костра. Он говорил о Джеронимо и Веронике, о том, что кого-то из них я должен впустить к себе в душу, заполнить пустоту. Но кого?

Я придирчиво посмотрел на обоих и, будто остатки дурмана ударили в голову, узрел видение. Вероника превратилась в скелет, а Джеронимо повзрослел, вытянулся, черты лица его огрубели, но в глазах горел все тот же негасимый огонь.

Миг спустя видение рассеялось, оставив неприятную тяжесть на сердце. Что, это и называется "заполнить пустоту в душе"? Пока, честно говоря, не впечатляет.

– Вероника, - позвал я. Она повернулась, я ощутил на себе вопрошающий взгляд.
– Твои друзья, из солдат... Ты ими очень дорожишь?

Она удивилась, мой эмоциональный двойник почувствовал это, даже не глядя.

– Они - мои единственные настоящие друзья. Как по-твоему, я ими дорожу?

– Думаю, да. Просто хочу понять, насколько.

Вероника перегнулась через брата, который для разнообразия молчал, и сказала четко и раздельно:

– Я за них, если надо, сдохну, как и они за меня.

Джеронимо усмехнулся.

– Ты не поняла?
– сказал он.
– Да эти...

– Заткни пасть, - перебил я.
– И постарайся не открывать. Хорошо?

Джеронимо демонстративно натянул маску. Вероника крутила головой, не понимая, что происходит.

– Их больше нет, - сказал я.
– Они ведь обещали дать ложный след, помнишь? А нас искали здесь, причем, прицельно. Послали один БТР, это не чёс.

Вероника промолчала, и я понял, что угодил в самое слабое место. Мысль эта приходила ей в голову, и сидела там, потирая лапки. Поэтому Вероника не возразила... сразу.

– Он бы так не поступил, - тихо сказала она.

Я не выдержал и усмехнулся:

– Да ну? Ядерный Фантом не стал бы убивать тех, кто его предал? Даже я знаю, что в доме Альтомирано существует только один вид наказаний.

– Должно быть, просто Мэтс раскололся, вот и все...

– Слушай, хватит себя утешать, а?
– воскликнул Джеронимо.
– Николас абсолютно прав, это даже БТР-у понятно. Мне жаль и все такое, но...

Джеронимо поперхнулся словами, потому что Вероника, схватив его за волосы, запрокинула голову, будто желая перерезать горло. Я от неожиданности дернул рулем, транспортер мотнуло, но никто этого не заметил.