Лев Равнины
Шрифт:
Регина испуганно икнула и тут же закуталась в плащ, в ужасе глядя снизу на варвара широко распахнутыми сиреневыми глазами. Она хотела было отползти, но вдруг осознала, что только в тени воина была в безопасности, да еще и ноги запутались в плаще. А затем пришла ужасающая мысль, что этот мужчина просто решил опередить тех, остальных, что были вокруг.
– Нет… – шепнула принцесса, и только затем разглядела спасительное равнодушие воина. Она так и лежала, смотря на него, не в силах даже встать на ноги, когда над их головами раздался свист хлыста и окрик:
– Грязные свиньи! Немедленно разошлись в сторону! – наверху уже стояла дворцовая стража, между ними маячила верная Дора, служанка Элеонор,
– Вытащите принцессу из этой канавы! Немедленно!
Кир, между тем, поднял руку, лишь защитив глаза от удара бича, и он рассек ему кожу до крови, но выражение лица варвара не изменилось. Он медленно развернулся к Регине спиной, на которой тоже не было живого места. В этот момент принцесса поняла, что стража, несмотря на численное превосходство, не осмеливается больше нанести ему ударов. Этот варвар с первого дня внушал воинам Императора какой-то животный страх тем, что напоминал дикого зверя – секунду назад он мирно себе лежит, а в следующий миг перегрызает тебе горло.
Когда Кир отошел на пашу шагов от девушки, в траншею тут же разом спрыгнуло несколько воинов, плотнее закутав принцессу в плащ и помогая ей подняться наверх. Остальные принялись разгонять рабов, надевая на них кандалы. Было ясно, что работы сегодня уже продолжить не удастся. Раза что-то тихо спросил у Кира, но тот только пожал плечами, из чего можно было сделать вывод, что он и сам не знал, зачем спас девчонку, которой не хватило мозгов сидеть в своем красивом дворце.
Регина не сопротивлялась, когда ее вытащили наверх, но ее взгляд то и дело возвращался к защитившему ее воину. Она не слышала ни единого слова Доры и оглядывалась на Кира до тех пор, пока не скрылась за воротами дворца, чтобы уже через полчаса, переодетая и умытая, предстать перед отцом, который впервые узнал, что его дочь едва не сбежала.
До сих пор принцессе и в голову не приходило, что мать молчит о попытках дочери, и сейчас, оказавшись под разгневанным, презрительным и жестоким взглядом отца, Регина невольно сжалась и опустила голову. Благо, рядом не было Тиррея, иначе она вообще не знала бы, чего ожидать.
– Отец… – начала было она, осеклась и тут же добавила. – Простите меня, повелитель…
– Неблагодарная… – Фобос хотел добавить что-то еще, но все-таки сдержался, постукивая пальцами по голове змеи, которая венчала подлокотник его трона. – Я потакаю всем твоим капризам, одеваю и трачу время на поиски тебе выгодной партии, а ты хотела мне все загубить?! Тебе еще повезло, что эти животные не растоптали тебя в той вонючей яме! Безмозглая девка… от тебя одно беспокойство… Еще раз такое выкинешь, прикажу выпороть тебя плетьми как следует! – мужчина раздраженно дернул подбородком, но к нему подошел слуга, что-то шепнув, и Фобос вдруг усмехнулся, а его взгляд стал чуть мягче. – Скажи, правда ли, что наш новый раб, что едва не продырявил Тиррея, защитил тебя?
Регина же чуть вздрогнула одними плечами и еще ниже опустила голову. Никогда еще отец не обращался с ней так. Не замечал, игнорировал, да, но его неудовольствие, тем более столь сильное, прямо в ее адрес, было ей в новинку.
– Да, отец… – тихо ответила принцесса, пряча подрагивающие пальцы в юбке, незаметно сжимая ее складки.
– Неожиданно… Или он так глуп, что не понял, кто перед ним, иначе бы первым тебя прикончил… или, напротив, он куда умнее, чем кажется, – неожиданно гнев отца утих, и он задумался о чем-то своем. – Иди, Регина… Через несколько дней мы ждем послов с востока, твоя мать занята приготовлениями к пиру. Было бы неплохо, если бы ты тоже сделала хоть что-то полезное… – знакомый жест рукой, и девушка поняла, что разговор окончен.
– Повелитель… – кажется, принцесса набралась смелости… или дурости, но она вскинула голову посмотрела отцу в лицо. – Могу я узнать… ведь ваш раб, защитивший меня… Он жив?
На лице Императора было удивленное выражение, словно с ним заговорила табуретка или кувшин. Дочь всегда была где-то возле матери и не раскрывала рта, однако, видимо, сегодня она слишком перенервничала, поэтому, вопреки привычке, Фобос счел возможным ответить.
– Ты глупа, Регина, если считаешь, что я стану убивать из-за тебя такого ценного раба. Я простил ему выходку с твоим братом, а за то, что он сохранил тебе жизнь и честь, пожалуй, можно и поощрить его… Выбирай сама, чем хочешь его уважить, и пошли слугу исполнить. А теперь не тревожь меня более.
– Слушаюсь, повелитель, – девушка вновь склонила голову и поспешила покинуть отца, едва не осев прямо за дверью в коридоре, чувствуя, что сердце сейчас от страха готово выскочить наружу. Да что на нее нашло сегодня? Откуда столько решимости и смелости? Она, определенно, сходит с ума… или это все из-за того воина – он слишком ее вдохновил…
ГЛАВА ПЯТАЯ
Лабиринт для зверей
– Я не хочу! – раздался лязг золотого кувшина, что был запущен через всю комнату в дверь.
– Госпожа Регина…
– Нет! Не смейте меня касаться! Вон, все вон! – вопли принцессы достигли сегодня апогея. Услышь их Фобос или Тиррей, они просто влепили бы Регине пощечину, но вместо них на смену выбежавшим служанкам в покои дочери вошла Элеонор.
– Как ты себя ведешь? – холодно и резко окатило голосом матери Регину, и та затихла.
– Мама… – девушка замешкалась, но затем решительно сделала шаг к матери:
– Я не хочу! Я не пойду замуж! Я не собираюсь менять одну клетку на другую! Я не вещь, чтобы мной распоряжаться! Вы всю жизнь растили меня, словно я предмет для торга! У меня есть душа, мама!
– Да что ты знаешь о душе, – Элеонор лишь слегка повысила голос, но Регина тут же заткнулась. Джнани в два шага оказалась возле дочери, схватила ее за волосы и подтащила к низкому пуфу, не обращая ни малейшего внимания на протесты девушки.
– Ты не знаешь ничего ни о жизни, ни о душе, ни о чувствах. И не тебе об этом рассуждать, – щетка безжалостно тянула волосы Регины, заставляя ее морщиться, но принцесса уже не смела дергаться, лишь ощущая, как слезы жгут глаза.
– Ты будешь паинькой, Рен, как и всегда. Ты будешь молчать, не полезешь к отцу или брату и не выкинешь никаких фокусов. Тебе ясно? Ты уже достаточно опозорилась, когда пыталась бежать в последний раз, и очень умно поступила, сидя тише воды и ниже травы все это время. Так не вздумай начинать брыкаться опять! Ты дочь императора, и веди себя соответствующе!
Регине хотелось заявить, что она еще и дочь племени джнана, но не раскрыла рта. Она не знала, какими были люди ее племени, и лучше было не напоминать матери о прошлом. В течение следующих двух часов принцесса хранила молчание, позволяя готовить себя к балу, и, даже когда мать ушла, девушка не сопротивлялась больше.
В этот день слуги сновали по дворцу еще до рассвета, готовясь к приезду послов соседнего царства, после долгих переговоров и военных стычек все-таки решившего заключить шаткий мир. Они не скрывали своего интереса к детям Фобоса, в частности – к его дочери. Сын правителя Милиора скоро должен был вступить в тот возраст, когда принято рассматривать будущие союзы. В этот раз это был лишь визит вежливости, но все понимали, что, если все пройдет удачно, в следующий раз могут появиться и богатые подарки будущей невесте. Сам же Фобос уже давно жаждал пополнить свою армию восточными лучниками.