Лев Троцкий

Чернявский Георгий Иосифович

Определенное внимание в это время привлекали проблемы Востока, особенно Китая, где развертывалась национальнодемократическая революция. Еще в пору временного примирения с большинством в партверхушке под руководством Троцкого, возглавлявшего соответствующую комиссию, был разработан документ «Вопросы нашей политики в отношении Китая и Японии». [939] В документе подчеркивался решительный отказ от военной интервенции СССР в Китае, а также необходимость договариваться с господствовавшим в Маньчжурии генералом Чжан Цзолинем при сохранении аппарата КВЖД в руках советских сотрудников. Пройдет непродолжительное время, и вопрос о Китае станет одним из основных камней преткновения в борьбе объединенной оппозиции против сталинского курса.

939

Коммунистическая оппозиция в СССР 1923–1927. Т. 1. С. 174–181.

Временное перемирие Троцкого со Сталиным

и его группой подходило к концу. Глухие удары приближавшейся грозы в первой половине 1926 года начинали звучать все громче и громче.

Глава 4

ФОРМИРОВАНИЕ ОБЪЕДИНЕННОЙ ОППОЗИЦИИ

Интрига с книгой Макса Истмена

В промежутке между разгромом «новой оппозиции» Каменева и Зиновьева и образованием объединенного оппозиционного блока летом 1926 года Троцкий пытался продемонстрировать подчинение партийной дисциплине, но это получалось далеко не всегда, а когда получалось, то с большими трудностями.

Косвенные нападки на Троцкого со стороны сталинистов продолжались в международном коммунистическом движении. Пятый расширенный пленум ИККИ (март — апрель 1925 года) в очередной раз бросил камень в огород Троцкого. В резолюции по итальянскому вопросу, где критиковалась левацкая политика генерального секретаря компартии Амедео Бордиги, говорилось по поводу его отношения к партийным кадрам: «Не удивительно, что он сходится с Троцким (даже без слова «товарищ». — Г. Ч.) в этом пункте: и Троцкий видит прежде всего роль вождей в революции и упускает из виду или недооценивает роль партии как массовой организации пролетариата». [940]

940

Коммунистический Интернационал в документах. С. 520.

Но наиболее явственно двойственное положение Троцкого в это время обнаруживается в истории с появившейся на Западе в 1925 году книгой Макса Истмена «После смерти Ленина». Это был тот самый американский журналист, который в начале 1920-х годов, будучи в России, сблизился с Троцким и по его воспоминаниям написал книгу о юности Льва Давидовича.

В новой книге, опубликованной после отъезда из России, Истмен на основе доступных ему материалов попытался проанализировать борьбу за власть в ВКП(б) и в СССР, причем делал это на фоне «завещания» Ленина, полагая, что наибольшими правами на наследование ленинского поста обладал Троцкий.

Истмен написал свою книгу, не стесняясь в выражениях. Достаточно сказать, что, упоминая о выступлениях руководителей ВКП(б), он заявлял: они «были бы выброшены из литературного соревнования в школы для дефективных детей». [941] Исключительно высоко оценивая деятельность Троцкого в революции и Гражданской войне, он допускал некоторые искажения, которые потом ловко использовали сталинисты. Истмен писал, например, что Троцкий не работал и не мог работать вместе с меньшевиками до революции, а это противоречило многочисленным и отлично известным фактам. На протяжении всей книги образ Троцкого сопровождался самыми высокопарными выражениями: он «гордый человек», ему свойственна «бескорыстная, безбоязненная и святая преданность революции», это «вождь от природы» и даже «просто великий человек». Правда, автор пытался это несколько сбалансировать, отмечая и недостатки своего героя: он «не знает, как собрать вокруг себя людей», временами ведет себя «с глупой самонадеянностью ребенка». [942]

941

Eastman М. Since Lenin died. London: Labour Publishing Company, Ltd, [1925]. P. 51.

942

Ibid. P. 8, 10, 12–14, 18, 37,40,407.

На Западе последовали немедленные отклики на сенсационную книгу. Особенно щедры были британские печатные органы. Популярные газеты «Daily Herald», «Daily Chronicle» и другие опубликовали позитивные рецензии. Газета Независимой рабочей партии «New Leader» посвятила книге целую полосу под заголовком «Почему пал Троцкий». [943]

Более осторожно книгу оценивали в коммунистических кругах. Деятели, зависевшие от советских финансовых вливаний, ожидали официальной реакции ВКП(б). Те, кто склонялся к позиции Троцкого или был с ним близок, отнеслись к работе положительно. А. Росмер, например, утверждал, что книга нашла живой отклик в рабочих кругах, представляя собой «серьезное, углубленное, неофициальное исследование последнего кризиса в РКП, написанное человеком, который с 1917 года не переставал бороться за русскую революцию и коммунизм». [944]

943

New Leader. 1925. May 1.

944

РГАСПИ. Ф. 324. Оп. 2. Ед. хр. 7. Л. I.

Книга

Истмена поставила Льва Давидовича в весьма неловкое положение. С одной стороны, он разделял многие из оценок американца, которому сам рассказал немало из того, что в книге было изложено. С другой стороны, он вынужден был соблюдать солидарность с руководством, в которое еще формально входил. Идти на развязывание открытой борьбы в условиях явно неблагоприятной для него расстановки сил он не был готов. Результатом явился целый тур новых уступок и унижений, на которые Лев Давидович пошел во имя сохранения непрочного перемирия с руководством.

Летом 1925 года Сталин занялся разоблачением Троцкого в связи с «завещанием» Ленина и решил использовать для этого появление книги Истмена. Сталин прилагал усилия, чтобы заставить Троцкого обрушиться на Истмена и его книгу с острой критикой. Чуть позже (в конце 1925 года) генсек писал «членам семерки» (именно так были обозначены адресаты, а это означало признание этого фракционного органа): «Меня больше всего интересует то, чтобы определить отношение Троцкого к делу о брошюре Истмена и поставить вопрос об открытом отмежевании Троцкого от Истмена и его «труда». Я думаю, что брошюра написана с ведома (а может быть, даже по директиве) Троцкого». [945]

945

Там же. Ф. 558. Оп. 11. Ед. хр. 130. Л. 176.

Преимущество генсека состояло в том, что вопрос о «завещании» оставался в неопределенном состоянии, официально этого термина не существовало, а по поводу ленинского «Письма к съезду» ходили всевозможные версии, распространявшиеся под секретом. Какие слоны вырастают из мух в таких условиях, ясно любому! Сам Истмен не утверждал, что Троцкий передал ему «завещание» Ленина. Он писал, что Троцкий лишь рассказал ему об этом документе. [946] Иначе говоря, и здесь возникала некая устная версия, которой можно было придать самый неблаговидный смысл.

946

Швецов В. В. Лев Троцкий и Макс Истмен: История одной политической дружбы // Новая и новейшая история. 1990. № 6. С. 149.

После появления книги Истмена Троцкий проинформировал Политбюро о своих контактах с автором. Он утверждал, что никаких документов Истмену не передавал, но что тот бегло говорит по-русски и у него был широкий круг знакомых среди советских коммунистов. [947]

Прочитав книгу в переводе и распорядившись передать ее экземпляры членам Политбюро, [948] Сталин созвал 18 июня 1925 года расширенное заседание Политбюро, где обрушился на Троцкого, требуя, чтобы тот объявил книгу клеветнической. Решение требовало от Троцкого «решительно отмежеваться от Истмена и выступить в печати с категорическим опровержением». [949] Такой акт был близок к политическому самоубийству. Троцкий пытался сопротивляться. Он написал два письма Сталину, высказав мнение, что надо быть идиотом или преступником, чтобы поднимать шум вокруг этого «документа». [950] В результате Троцкий написал заявление «По поводу книги Истмена «После смерти Ленина»», [951] сочтенное Сталиным недостаточно жестким. Бухарин, Зиновьев, Рыков и Сталин (именно в таком порядке шли их подписи) послали Троцкому резкое письмо. Оно утеряно, но содержание можно понять по цитатам в других документах и по ответу Троцкого от 27 июня 1925 года. Сталин и его группа требовали, чтобы Троцкий использовал определения «клеветник», «контрреволюционер» и т. п.

947

Buranov Iu. Op. cit. Р. 112.

948

17 июня Сталин послал членам и кандидатам в члены Политбюро, а также членам Президиума ЦКК письмо, в котором выражал недовольство в связи с «уклончивым» поведением Троцкого после появления книги Истмена, а также попыткой Троцкого подменить прямой ответ ссылкой на то, что действительный ответ дан в его только что вышедшей книге «Куда идет Англия?». Используя некоторые неточности книги, Сталин требовал поставить перед Троцким ультиматум — отмежеваться от журналиста и выступить в печати с категорическими опровержениями (Письма И. В. Сталина В. М. Молотову 1925–1936 гг.: Сборник документов. М.: Россия молодая, 1995. С. 14–15).

949

РГАСПИ. Ф. 324. Оп. 2. Ед. хр. 7. Л. 39; Политбюро ЦК РКП(б) — ВКП(б) и Коминтерн. 1919–1943: Документы. М.: РОССПЭН, 2004. С. 322.

950

Buranov Iu. Op. cit. P. 124.

951

РГАСПИ. Ф. 324. On. 2. Ед. хр. 7. Л. 33–41; Ф. 325. On. 1. Ед. хр. 417. Л. 927.