Лев Яшин. Легендарный вратарь
Шрифт:
И в каждое из этих контрастных событий впечатал неизгладимый след Лев Яшин. След главным образом победный, но, случалось, и курьезный. Ведь Яшин был неотделим от команды, как мог противостоял неудачам и предотвращал их, но в то же время чуть не усугубил индонезийский казус нелепой, совершенно непривычной для него авантюрой (о которой – потерпите! – узнаете позже), ввергнув в полуобморочное состояние своего тренера, да и все руководство советской олимпийской делегации.
Это неполное десятилетие сборной СССР (1952–1960) вышло лучшим и по суммарному матчевому результату (+32=8–8). И пусть в первой фазе достаточно редких товарищеских и турнирных встреч сборная сыграла их вдвое меньше, чем в каждом из последующих десятилетий, любой матч с сильными мира сего был значим, а выигрыш ценен. Современному любителю футбола, приученному к контрольно-тренировочному смыслу товарищеских
Спортивные результаты приобрели такую плачевную динамику во многом потому, что первые импульсы послесталинского общественного подъема не были подкреплены освобождением от типичных советских вериг, губивших на корню все живое, включая футбол. А вожделенные постсоветские заменители этого административного и идеологического пресса – демократия и рынок, донельзя извращенные руководящими ничтожествами, убогими реформаторами и махровыми ворюгами, обрушили до руин многие сферы жизнедеятельности и зоны человеческих интересов. Именно под прикрытием демократических процедур расцвел буйным цветом чертополох коррумпированности и безответственности в управлении футболом, доведя развал футбольного хозяйства до такой степени, что долгие годы днем с огнем трудно было сыскать даже единицы подходящих игроков и тренеров, способных предотвратить позорные результаты сборной. А раз почти не на что и не на кого смотреть, куда там собирать, как в яшинские времена, неизменно по сотне тысяч зрителей за матч!
Не то что провальное новое время, ни одно десятилетие сборной не может сравниться с 50-ми годами по представительности в ней крупных, монументальных фигур, таких, как Всеволод Бобров, Игорь Нетто, Лев Яшин, Эдуард Стрельцов, олицетворявших три самых звездных поколения отечественного футбола. Именно эти имена мы и сейчас видим в самом верху классификации наших лучших футболистов всех времен во главе с Яшиным – первым номером не только по местоположению на поле (тогда вратарь выступал, исключая чемпионаты мира с постоянными номерами игроков, всегда под № 1). Словом, эпоха становления сборной чудесным образом оказалась временем ее наивысшего расцвета, за которым, увы, не последовало таких же дерзких заявок и вызовов спортивному миру
Для сборной вообще, Яшина в частности, многое, почти все было внове, в первую очередь маститые, опытные, грозные соперники, матерые профессионалы и, конечно же, невиданное, тем более дебютное напряжение крупных (крупнее не бывает!) официальных турниров – олимпийского, первенства мира, Кубка Европы. Когда я спросил Льва Ивановича перед прощальным матчем 1971 года, какие вехи он выделяет из богатой на события карьеры, Яшин вместе с «матчем века» 1963 года упомянул все эти незабываемые съезды лучших футболистов мира.
Ярким впечатлением навсегда отложилось и самое первое далекое путешествие – в совершенно нефутбольную Индию, где в феврале – марте 1955 года сборная СССР вступила в планомерную двухгодичную подготовку к Олимпийским играм. И потому отложилось, что это был первый выезд воссозданной после разгона сборной, и потому, что никогда еще не приходилось совершать бросок из суровой зимы в знойное лето, и потому, что новые впечатления были окрашены сказочной экзотикой природы, архитектуры, всей обстановки (с бродящими по мостовым коровами, да скачущими обезьянами) и теплом дружеских встреч под лозунгом «Хинди-руси, бхай-бхай!». В то время этот лозунг, означающий в переводе с хинди «Индиец и русский – дружба!», не сходил с газетных страниц и был также популярен, как «русский с китайцем – братья навек». Действительно, принимали советских футболистов как лучших друзей. Как много позже вспоминал Яшин, ему больше никогда не приходилось ощущать такую теплоту отношений.
Игр предстояло за месяц немало, дальний прицел на Олимпиаду требовал проверки резерва, так что перелет по маршруту Москва – Дели с остановкой на два тренировочных матча в Ташкенте совершили около 40 футболистов. Было и интересно, и весело, и ответственно, и при невыносимой жаре, да плотном графике игр – трудно, хотя наши бутсы мелькали на поле вперемежку с босыми ногами хозяев поля, а победы получились крупные. Попадание в сборную футболисты того поколения воспринимали благодарно, и все без исключения старались себя показать, не обращая внимание на климатические условия и напряженный ритм тренировок и игр.
Правда, в результате поездки спартаковский костяк сборной (плюс, разумеется, Яшин), прошедший испытания осенью 1954 года в московских матчах со сборными Швеции (7:0) и Венгрии (1:1), в основном сохранился, но все же с добавлением торпедовской пары Иванов – Стрельцов и игрока бакинского «Нефтяника», будущего динамовского разводящего Юрия Кузнецова. Яшин же свое положение основного вратаря сборной сохранил и закрепил.
Футболисты ахнули, когда в конце поездки старший тренер объявил им, что на лето намечена встреча с чемпионом мира сборной ФРГ. Наступало время тяжелых, но интересных испытаний. С середины 50-х каждый сезон сборной СССР был отмечен событием: 1955 – победа над чемпионом мира, 1956 – олимпийское золото Мельбурна, 1957 – победа в отборочной группе и выход в финальный раунд чемпионата мира, 1958 – дебют в чемпионате мира, 1959 – 100 %-ный результат (три игры – три победы), 1960 – выигрыш Кубка европейских наций, 1961 – победоносное турне по Южной Америке (три игры – три победы). Впрочем, мы невольно въехали в следующее десятилетие, но важно подчеркнуть, что и оно началось с пролонгации победной традиции, которую захватили туда с собой ветераны 50-х Лев Яшин, Игорь Нетто, Валентин Иванов во главе с тренером Гавриилом Качалиным.
Положивший ей, победной традиции, громкое начало матч со сборной ФРГ (или, как тогда переводили у нас название западногерманского государства, ГФР – Германская Федеральная Республика) 21 августа 1955 года на Центральном стадионе «Динамо» в Москве имел глубокий подтекст, и не один. Еще не было забыто кровопролитие военного противостояния, и на рядовых болельщиков, как набивших битком трибуны стадиона, так и необъятной массы остальных, всей страной слушавших по радио полный, 90-минутный репортаж о матче, оказывала давление не только память о войне, гордая и горькая одновременно, но и подогретые советской пропагандой враждебные чувства к немецким «реваншистам». В свою очередь, Кремль придавал футбольной игре более сложный политический смысл в свете состоявшихся почти одновременно первых переговоров с канцлером Конрадом Аденауэром: там рассчитывали на подкрепление политических дивидендов от встречи на высшем уровне спортивным успехом. Поэтому спортивное руководство стояло на ушах, всячески заводя тренеров и игроков, но дополнительных усилий их мотивация не требовала.
Для советского футбола игра имела вполне самостоятельное значение. Ведь это был первый матч с западными профессионалами, и сразу же с чемпионами мира. Правда, после выигрыша мирового первенства 1954 года сборная Западной Германии чаще проигрывала, и тем не менее не каждая команда могла похвастать таким тренером, как Зепп Гербергер, и такими игроками, как вратарь Фриц Геркенрат, защитник Вернер Либрих, нападающие Хельмут Ран и особенно харизматичный лидер чемпионов мира Фриц Вальтер.
По всем этим причинам, пусть сперва с пропагандистским перехлестом, но по сути оправданно, победа над этой командой (3:2) была воспринята у нас с таким воодушевлением. Тем более что по ходу встречи пришлось отыгрываться. Штурм сборной СССР при счете 1:2, напоминавший грозовой шквал, был весьма впечатляющим и за следующие полвека нашел повторение, пожалуй, лишь два раза – в 1968 году, когда в розыгрыше Кубка Европы требовалось выиграть у венгров в Лужниках не меньше, чем 3:0, и в 1999 году, когда сборная России в отборочном матче Евро-2000 одолела, проигрывая по ходу встречи, чемпиона мира – сборную Франции (3:2), только не в Москве, а в Париже.
Тогда же, в 1955-м, на старом добром стадионе «Динамо», когда второй мяч влетел в сетку ворот Льва Яшина, тот был близок к отчаянию. Но предательскую мысль о проигрыше быстро отбросил, стал громко заводить партнеров, завязывая комбинации от своих ворот. Уловил такую же страсть в отчаянных усилиях Игоря Нетто, который срочно восстановил свою привычку хозяйничать в центре поля. 60 тысяч зрителей неистово поддерживали победный порыв, голами двух Анатолиев – Ильина и Масленкина принесший в конце концов победу. Футболисты уходили с поля, не слыша рев воодушевленных трибун. В раздевалке валились в кресла от усталости и опустошения, не в силах нагнуться, чтобы расшнуровать бутсы. Не могли даже улыбаться – не было сил ощутить счастье победы, которое пришло, пожалуй, только к вечеру, когда команду чествовали в летнем саду «Эрмитаж».