Левиафан
Шрифт:
Однако это был не страх, а злость и негодование такой силы, что я опять попыталась вырваться, но замерла, когда его глаза резко прошили мои будто насквозь.
– Я волею единою, дыхание ловлю. Моя судьба причиною, ступает по песку... Так, Куколка? Это набито на твоей...
– он сжал мою шею сильнее, и наклонился к лицу словно принюхиваясь. Провел носом вдольлинии губ, а потом выше, выдыхая у рта опять, - ...алебастровой коже? И причина... в этом?
Мы посмотрели друг другу в глаза, и по телу уже не просто дрожь гуляла, а настоящий
– А конец...
– он быстро и жёстко обернул меня лицом к стене, на что я лишь успела сдавить его руку, но он и её заломил, вынудив откинуть резко голову назад и приложить его опять.
– Ащщщщ... Это уже было больно! Куколка, не рыпайся...
– Я тебе... не...
– сознание медленно возвращалось, сквозь туман от того дурмана с которым на меня смотрел этот придурок, - Кукол...
Слово застряло на языке и между зубами тут же, как Тангир разодрал футболку прямо на спине. Я уже готовилась к тому, чтобы скрутить этого парня, а вместо мяса поджарить его грязные лапы, когда окаменела.
Теплое дыхание коснулось моей кожи у шеи, заставив сглотнуть, а следом слишком ласковое прикосновение к клейму прямо между лопатками, вынудило тепло дрожью побежать к позвоночнику. Кожей я ощутила прохладу пальцев, которые неспешно огибали каждую линию уродливого шрама, который я бы прямо сейчас вырезала, как Тангир, с тела того ублюдка.
Мне показалось, что я опустилась под воду. Стала лёгкой, и будто расслабилась, а потом пришло это чувство. Сердце начало по-дурацки биться в груди, дыхание отяжелело настолько, что из моего горла вырвался тихий, но ощутимый выдох.
– Чушим... *(Поспокойнее...) - послышался гортанный смешок, а потом лопаток коснулся холод футболки, которую Тангир вытащил из шкафа и накинул на мои голые плечи.
Такого смятения, я не чувствовала слишком давно. Время обратилось вспять, а песок о котором говорил ещё минуту ранее Тангир, вернул бурю в моё тело. Оно задрожало, а от досады и нахлынувших воспоминаний унижений и боли, я закрыла глаза и почувствовала, как по щеке бежит слеза.
Потому что я ничтожество, я товар и униженная дешёвка. Именно такой я всегда себя считала. До того, как ярость стала оплетать моё тело, и я стала той, кем являюсь сейчас.
– Не смей этого делать никогда, Моника!
– Тангир обернул меня к себе, и резким движением стёр слезы с лица, схватив за подбородок.
"Что со мной происходит? Почему я позволяю это?" - кричит в голове, но я молча стою, словно статуя и холодно, жгуче холодно смотрю только в совершенно черный взгляд, в котором не видно зрачка. Ловлю только ощущение от прикосновения его пальцев к моей коже. Однако не собираюсь просто так спускать подобное, да ещё и психованному незнакомому полудурку!
– Убери от меня руки, чокнутый придурок!
– прошипела и откинула ладонь, взяв над собой контроль.
"Хватит! Приди в себя!!!" - от этого рычания в голове, даже в висках засаднило.
– Вот! Такую Куколку я хочу, - гортанно и хрипя произнес усмехаясь прямо в моё лицо Тангир, а я только приподняла бровь и осмотрела его с но и до головы.
– Боюсь "хотелка" маловата, - отпихнула парня и разорвав футболку до конца, совершенно спокойно наблюдала за тем, как Тангир жадно впился взглядом в мою фигуру.
Провёл глазами по голой груди, плавно сощуриваясь и облизывая её взглядом, пока я не надела другую тряпку, и не закрыла ему обзор.
"Многовато для одного раза..."
– Я был прав, этим исписан каждый участок и это вставляет так, что отключает мозги напрочь.
– Отдай то, что в твоей руке, - я холодно ухмыльнулась и отчеканила, проигнорировав идиотизм, который нёс этот больной, однако опять замерла после его холодного, совершенно повелительного ответа:
– Эта вещица теперь моя, Куколка!
– Тангир развернулся, однако довел меня так, что я задействовала браслет, и опять наблюдала за тем, как парень застыл ко мне спиной.
Тангир сжимал руку так, что из кулака пошла кровь и стала капать на пол, вероятно потому что обломок ошейника врезался в кожу его ладони. Однако он пробасил на весь коридор, продолжив идти:
– Я перебрал и привел в порядок твоё корыто, и даже приготовил ужин. Так что, с тебя хозяйка, Куколка, никакая! Остальное проверим позже!
Отпуская кнопку, я опять посмотрела на осколки вещи, которую хранила, как алтарь для своей боли. И теперь...
– Он сломал его и забрал себе...
– прошептала пройдясь взглядом и по каплям крови, которые стали высыхать на деревянной поверхности паркета. – Псих…
Я продолжал всё больше убеждаться в том, что моя "хозяйка" весьма интересная личность. А больше всего меня волновал в этот момент вопрос того, какая собака решила сделать из неё рабыню? Давно во мне не было такого чувства реального отвращения. Внутри очень долго жила только ненависть, но вчерашний вечерний эпизод в наших взаимоотношениях прямо "порадовал" тем, что я увидел.
И настолько, что почти шесть часов всё, что делал - следил за тем, как сменяются пейзажи за окном. Вопрос о том, кто из нас более адекватный уже не стоял. Покуда в моём кармане лежала дрянь, вынудившая дышать через раз от затопившей меня ярости, смешанной с тем самым диким отвращением.
"Это какой дурой надо быть, бл***, чтобы хранить подобную цацку у себя в доме?! Этот кусок дерьма, который я бы запихнул в глотку одному из псов сраной твари. Да так, чтобы он сперва зубами жрал это, а потом проглотил и высрал уже на стол ублюдка!"