Лезвие. Книга 1. Последнее Рождество
Шрифт:
– Том! — прошептала она. — Невозможно!
– Ну отчего же, моя дорогая, — усмехнулся Волдеморт, прогоняя иллюзию и возвращая себе привычное безносое лицо землистого цвета. — Разве для меня есть хоть что-то невозможное? Я победил смерть, Белла! Неоднократно победил! Неужели ты думаешь, мне не выпонить фокус, доступный любому одаренному ребенку?
– Это не фокус, — твердо возразила женщина. — Будь это так, все исчезло бы до конца. А у Вас, милорд, не изменились глаза и голос. Они остались такими, как... у Тома Риддла.
– У меня уже очень давно такой голос, — буркнул Темный Лорд, отчего-то сильно раздражаясь. — Будь ты внимательнее, заметила бы.
– Я всегда слышу Ваш голос именно таким, —
Темный Лорд невесело усмехнулся про себя. Очередное доказательство тому, что она бегает за вымышленным образом - точнее, за воспоминанием о том мужчине, которым он был до последнего Крестража. Вполне возможно, что Беллатрикс даже не замечает, что он давно перестал внешне походить на человека. А уж тем более - на черноволосого юнца, каким он когда-то был. Сегодня этот образ пригодился для достижения нужного театрального эффекта, но уже потихоньку перерастал в проблему. Белла ведь просто так не отстанет.
– Эти перемены... когда они начались? — Лестрендж забыла о всяческих опасениях и приступила к допросу. — С тех пор, как Вы обратились к воспоминаниям того дневника или раньше? Неужели когда мальчишка Поттер вонзил в него зуб Василиска?
– Когда бы ни началось, тебя не касается! — рявкнул Волдеморт. — Я контролирую этот процесс, и твои советы мне не нужны точно! Не думай, что знаешь о Крестражах больше меня - все твои знания в этой области магии от меня и получены! Убирайся прочь с моих глаз и зови уже Снейпа! Думаешь, я не знаю, что он топчется вон за той дверью?!
На этот раз дважды повторять не пришлось. Беллатрикс буквально сдуло ветром. Она, наверно, испугалась, ибо очень давно не видела своего Господина таким. Впрочем, он и сам себя давно таким не видел. Какая глупая, мальчишеская выходка! Ну зачем, спрашивается, зачем эта сцена, это мгновение в облике Тома Риддла? Впрочем, захотел так сделать - и захотел, что, он не имеет права? Он — Лорд Волдеморт, а значит, можно делать все, что взбредет в голову! А если что пойдет не так - кто помешает использовать особые и даже крайние способы в пользу своей правоты, самый лучший и малозатратный из которых — Обливиэйт?..
В конце концов, можно списать все на проклятое Рождество и это пресловутое настроение. Волдеморт всем сердцем не любил праздники. Как-то с самого детства не задалось. В приюте сирот ничем особенным не радовали, он не получал подарков тогда, когда нуждался в этом. А потом, по мере взросления, исчезла сама потребность в празднике. Он разучился радоваться таким простым вещам, как снег на улице и запах рождественской елки. Да и чему тут радоваться: это же единственный день в году, когда великий Темный Лорд чувствовал себя совершенно ненужным. Шутка ли, 364 дня в году весь волшебный мир трепещет от страха, перешептываясь о Том-Кого-Нельзя-Называть, а в Рождество напрочь о нем забывает, как будто бы он, Лорд Волдеморт, берет выходной. Глупость какая! А ведь он действительно не устраивал ни одного рейда в период Рождества. Но ничего, в этом году он их удивит - пусть увидят, что ему тоже ничто человеческое не чуждо.
Подарки ему на этот праздник исправно дарила только Беллатрикс. Ближе к кануну проклятого праздника она являлась без приглашения, ломая все на своем пути от радостной эйфории, и притаскивала "к столу" какого-нибудь замученного Круциатусом магла… И ему это давным-давно осточертело. Волдеморт устало вздохнул. И ведь она действительно совершенно искренне считает, что это для него самый что ни на есть лучший рождественский подарок. Замученный магл. Вот замученный Поттер — еще куда ни шло, а магл… Ничего
Волдеморт попытался вспомнить, когда он последний раз хотел получить настоящий подарок на этот дурацкий праздник. Кажется, когда он еще был Томом Риддлом и учился в Хогвартсе. Да, наверно, в Школе. До Крестражей.
Перед глазами Лорда поплыла размытая картинка, которой - он это точно знал - никогда не было в действительности. Уютная комната в теплых тонах, потрескивание дров в камине, наряженная стеклянными светящимися шарами елка, праздничный стол, заставленный вкусной едой, какая-то молодая женщина, улыбающаяся ему… Да, женщина всегда была в этой картинке. Абстрактная фантазия; этот образ неуловимо ускользал, никак не желая приобретать отчетливые границы.
Том Риддл. Слизеринский староста Том Марвало Риддл, с еще целой душой, но уже с большими амбициями. Как давно это было! Разве он тогда был в кого-то влюблен? Волдеморт совсем не помнил. Он разорвался с прежним собой с тех пор, как заключил эту часть своей души в дневник. Ему каждый раз требовалось время и должная концентрация, чтобы соединиться с сознанием Риддла. В последнее время, впрочем, Волдеморт чувствовал это единство намного лучше, чем прежде. Временами он даже скучал по 17-летнему себе, по мальчишке, которому казалось, что перед ним вся жизнь и весь мир; мальчишке, который жил грандиозными идеями и яркими эмоциями. А он, Лорд Волдеморт, живет в то время, когда упомянутые грандиозные идеи претворяются в жизнь - но оказывается, это не так уж и интересно. По сути дела, волшебный мир уже у него в руках, осталось только убить Поттера… А что будет дальше? Он об этом как-то не задумывался. Все последние годы им двигала только одна цель — восстать, вернуться, уничтожить Поттера и Дамблдора, получить абсолютную власть над волшебным миром. Но вот, восстал, вернулся, Дамблдора нет, остался только Поттер. У парня ни союзников, ни поддержки, его поимка - вопрос времени. Скучно! Удивительно скучно и неинтересно. Может быть, поэтому он стал так часто задумываться о Томе Риддле, уделять столько внимания его воспоминаниям, пытаться понять, что же в нем еще было, помимо желаний самого Лорда Волдеморта... Чтобы этим заполнить пустоту.
Перед глазами снова возникла картинка Рождества, которого у него никогда не было. Не было стола, теплой комнаты, елки и улыбающейся женщины. Что, Том Риддл, это была твоя мечта? Или, может, у тебя это было - и ты спрятал это воспоминание от своей взрослой версии? А зачем прятать? Черте что. Волдеморт тряхнул головой, отгоняя от себя видение. Непонятно, очень непонятно, сложно представить, чтобы он напрочь что-то забыл о себе самом. Нет, конечно, он терял многое с созданием каждого Крестража, но - в эмоциональном плане. То есть, к примеру, он прекрасно помнил свою связь с Беллой много лет назад, но все чувства по этому поводу ушли. Поэтому будь у него... у Тома Риддла какая-то возлюбленная, он бы забыл, что испытывал к этой женщине, но о самом факте ее существования помнил бы. Кто она, как зовут, как выглядит, как сошлись, когда расстались - он бы помнил. Если только... если только он намеренно не скрыл эти воспоминания от самого себя. А если скрыл, то зачем? Из-за чего?
Волдеморт снова тряхнул головой. Бред. А если не бред, он разберется. Со временем. Обязательно. Он же всегда во всем разбирается. И потом, Белла права, его голос действительно изменился…
Его размышления прервал стук в дверь.
– Заходи, Северус, - сказал Волдеморт.
– Я давно тебя жду.
Глава 20. Игра началась
There's something inside me that pulls beneath the surface
Consuming, confusing