Лезвие
Шрифт:
Бежала по школьным коридорам, чувствуя, что не могу дышать. Дрожу вся как в лихорадке и отцу попутно набираю. Нет связи! Черт! Да как же так! Ну же, да включи этот долбаный телефон. Папа! Куда ты подевался… черт ,где же ты??? Ты жив вообще? Боже, а что, если я опоздала? Нет… нет… Он жив! Прекрати думать так, Карина! С ним все хорошо! Они ведь только сейчас говорили об этом! Не паникуй! Тебе просто нужно найти его. Ну же, думай… Набирая номер в десятый раз трясущимися пальцами, только в ответ все тот же голос. «Абонент вне зоны действия сети». Господи, да заткнись же ты!
Максим! Да, я должна дозвониться хотя бы кому-то! Ищу в телефонной книжке его номер, а пальцы не слушаются, дрожат, проклятые, и я постоянно не туда нажимаю. Пять раз чужие номера набрала. Черт! Да что же это такое! Нашла наконец-то… набираю… и опять эта дрянь со своим «Абонент вне зоны действия сети». Куда вы все пропали, чтоб вас! Куда? А если бы со мной случилось сейчас что-то?
На улицу выбежала, телефон отшвырнула и на траву присела. Боже, ну почему все так? Что же мне сейчас делать? Где они все? Смотрела на машину, на которой меня всегда водитель привозит, и понимала, что боюсь шагнуть за территорию школы. Потому что я теперь в каждом врага вижу. Это так страшно… жить и понимать, что ты никому не можешь верить. И опять это чувство одиночества нахлынуло. Моментально. Словно проливным дождем облило, и я чувствую, как мне сейчас холодно.
Сидела в оцепенении, обхватив себя руками, и смотрела в одну точку. Нужно заставить себя успокоиться. Я пока что в безопасности. Белый день на дворе, это частный колледж, сотни подростков рядом и камеры на каждом углу. Я буду ждать, когда отец или Макс на связь выйдут, и меня заберут. И тут опять паника накрывает «А если не выйдут? Что, если пока ты сидишь тут, на них уже устроили охоту? Ты, чертова трусиха, действу. Делай хоть что–нибудь! Соберись, в конце концов!»
Поднялась наконец-то и в сторону машины направилась. Через дорогу только осталось перейти… первый шаг сделала и вдруг почувствовала, как сзади кто-то за шею схватил, и я начинаю оседать на землю, а перед глазами все поплыло.
***
– Сунь ей нашатырь под нос, не буду же я тащить ее из машины, как мешок…
Я слышала голос Насти, но не могла пока понять, что происходит.
– Да она уже и так оклемалась…
Я резко дернулась, пытаясь пошевелиться, но мои руки были связаны за спиной. Так, тихо… Орать не имеет смысла. Только хуже будет. Веди себя спокойно и соображай, Карина. Она собралась меня куда-то тащить и не хочет привлекать ненужного внимания. Значит, меня везут явно не в лес закапывать, что уже хорошо. Просто успокойся и дыши глубже.
– Настя… что происходит?
– Ничего, Карина. Игра закончилась, и доброй тетей Насте надоело с тобой возиться. Теперь это будет не моей заботой…
В голове мысль одна скорее другой. Поняла ли она, что ее телефон на прослушке? Наверное, пока нет. Свидетелей не оставляют в живых.
– Зачем ты делаешь это? Что я тебе сделала?
– Ты ничего не сделала. В этом и дело. И ты мне не нужна. Раньше была нужна, пока твой папаша входил в мои планы. А сейчас… Единственное, чего я хочу – чтобы он сдох, только перед этим помучился и пережил один из самых жутких своих кошмаров. И ты – идеальный объект…
Чувствую, что теряю самообладание. От одной мысли о том, что они могут со мной сделать, я начала задыхаться. А вновь появившееся давно забытое ощущение, что я не могу двигаться, что я вообще не смогу ничего сделать, чтобы сопротивляться, захлестнуло горечью и страхом. Животным. Каким-то первобытным. Вот уже к горлу подкатывает то самое знакомое чувство… у меня начиналась паника. Я не хочу! Я не выдержу больше! Я опять еду на заднем сидении машины и опять понимаю, что никто не едет вслед. Что и в этот раз меня никто не спасет.
Мне хотелось кричать во все горло, орать так, чтобы в этой машине лопнули все стекла, хотелось схватить осколок и загнать его в горло этой суке и того, кто держит меня. Дернулась опять и почувствовала острую боль – меня со всей силы потянули за волосы.
– Не рыпайся, иначе скальп сдеру, нахрен. Поняла, мелкая?
Понимала я все. Только справляться с собой все сложнее было. Я не хочу! Боже, за что ты опять наказываешь меня! За что? Чем провинилась? Зубы сжимаю до боли в скулах, кажется, сейчас раскрошу их, но только чтобы не заплакать.
– Приехали уже… - Настя повернула направо, и я узнала этот двор. Это же ее дом. Она что, привезла меня к себе? Я не знала, мне радоваться или уже начинать молиться. Что ждет меня там, за дверью ее квартиры? – Карина, сейчас без глупостей. Я развязываю руки, ты спокойно выходишь из машины. Пойдешь под руку с… - видимо, хотела назвать имя, но передумала… -С этим мужчиной. Начнешь дергаться или кричать - он тебя за две секунды утихомирит. Так же как возле школы. Поняла?
Я молча кивнула, пытаясь унять дрожь. Какая-то призрачная надежда появилась, что еще не все потеряно. Я так отчаянно цеплялась за нее. Потому что это единственное, что помогало сейчас держаться.
Мы вышли из машины, я сделала все, как они говорили, даже с бабушкой, выходящей из подъезда, поздоровалась. Каждая ступенька как шаг к краю пропасти. Дышу все глубже, глаза закрываю, потому что страшно. Господи, как же мне страшно сейчас. Тебя могут вот так вот выкрасть посреди белого дня, на глазах у сотен людей, которые будут проходить мимо и даже не догадываться, что тебя сейчас ждет. А ты… ты хочешь кричать, звать на помощь, смотришь на каждого встречного, пытаясь взглядом показать, что ты в смертельной опасности, только никто не видит. Каждый встречный взгляд, как новая надежда, которая рассыпается вдребезги…
Когда к двери Настиной квартиры подошли, я вдруг разрыдалась. Не выдержала. Это неправильно! Не должно быть вот так! За что? Почему они решили, что могут делать со мной, что им хочется! Кто им дал такое право?
– Отпусти меня! Отпусти! Отпусти!
Настя дернулась ко мне и влепила мне пощечину. Со всей силы. Даже эхо по коридору пошло.
– Заткнись, дура! Дрянь такая!
– и потом за шею сжала, сквозь зубы процедив. – Еще раз пикнешь – в участок отвезу и в СИЗО к отморозкам брошу. На трое суток. Живого места на тебе не останется. Поняла?