Либеральный Апокалипсис
Шрифт:
— Да… Однако ты слишком форсируешь события. Бери пример… — инструктор осмотрелся по сторонам и указал на Карла, — вот с него. Парень поступает правильно, не спешит… — Йоханнаддин снова повернулся к альбиносу. — Кстати, очень стильная работа. Кто тебя корректировал?
Карл залился краской, став похожим на флаг далекой Японии, изображение которого он видел в одной из книг отца. Он открыл рот… и закрыл, так ничего и не сказав. При виде триумфа одноклассника ему стало стыдно признаться, что он впервые в геннокоррекционном салоне.
Но все равно получил обидный смешок — от Сейфуллы.
— Он с рождения такой, — захлебнулся
И тут Карл не выдержал. Озарение! Словно один из сонма громовержцев, призываемых инструктором, вдруг огрел его своей молнией, хорошенько вправив мозги. Иначе он никак не мог объяснить потом даже самому себе, откуда в его черепушке взялась эта идея… Шагнув в сторону мастера, он громко произнес:
— Помогите мне, господин инструктор! Сделайте обычным парнем… со смуглой кожей, черными волосами и карими глазами… Пожалуйста!..
— Обычным?! — Инструктора шокировала взволнованная просьба подростка. — Боги наградили тебя поразительной внешностью, а ты хочешь отказаться от их щедрот?
Карл видел, что Йоханнаддин абсолютно искренен в своем недоумении. Но никакие увещевания уже не могли сбить его с выбранного пути. Впрочем, откровенничать с мастером он тоже не собирался.
— Господин инструктор, хочу удивить свою девчонку! А стандартная внешность сейчас самый оригинальный видон!
Он почти не врал. Слова Самины зацепили его очень серьезно. Но вряд ли он рассчитывал на ее возвращение. Нет, гораздо больше ему хотелось сказать и ей, и директору Ахмедссону, и одноклассникам: «Эй, смотрите, я такой же, как вы!» Но инструктору знать об этом было не обязательно.
Йоханнаддин несколько секунд молчал, затем понимающе кивнул и посмотрел на альбиноса с любопытством:
— Йо, парень, а ведь ты прав! В этом что-то есть. Эх, а варит у тебя котелок! Давай, покажи своей девчонке, у кого из вас есть яйца!..
Он открыл стоящий у стены шкафчик и зашарил в нем со словами:
— Альби… альбинизм — это тьфу, пустяк. Маленькая ошибочка в генокоде, и ты не такой, как все. Но сейчас это исправляется легко… О, боги, где же этот справочник?.. — Он вытащил из шкафчика пустую руку и теперь разглядывал ее, словно надеясь увидеть на ладони подсказку. — Ладно… Я и так помню, что все дело в ферментах. Тирозиназа или как там ее… Короче, полезай внутрь, разберемся по ходу, — его пальцы забегали по панели настройки, а сам он еще раз повторил по складам «ти-ро-зи-на-за», явно получая удовольствие от знания столь непростого даже в произношении термина. — Главное — ген, что отвечает за эту твою тирозиназу… Вроде бы так… — Он приглашающе махнул рукой. — Залезай, попробуем…
Карл не заставил себя долго упрашивать. Не обращая внимания на заворчавшую очередь, он скользнул за матерчатую ширму, быстренько избавился от одежды и нырнул в пышущую жаром «умку», словно в распоротое брюхо гигантской рыбы. Створки аппарата сомкнулись за его спиной, отрезая пути к отступлению. Внутри выложенной тонким ворсом эпителия «умки» было тепло и щекотно. За доли секунды его мышцы полностью расслабились, и он впал в транс…
Домой подростки возвращались вместе. Сейфулла настолько впечатлился задумкой Карла, что не пошел на занятия, а проторчал в салоне битый час, дожидаясь окончания эксперимента. Он даже доплатил за одноклассника полтинник и теперь внимательно слушал сбивчивую исповедь бывшего альбиноса.
В школе они почти не общались. Но сегодняшнее
— Понимаешь, Сейф, дело даже не только в Самине. Ты прав, она стерва! И верно говоришь, что нельзя идти на поводу у баб. Но она назвала меня выродком. Разве такое можно стерпеть?.. А господин Ахмедссон? Он обманывал меня, говорил, что важен сам человек, а не его внешность. Фигня! Только настоящий швед может быть полноценным человеком… И отец всегда говорил: счастье, что мы — шведы… Пойми, я хочу доказать всем, что я самый настоящий швед — и внешне, и внутренне… Смотри. Настоящий швед — смугл и черноволос. Я — тоже. Настоящий швед любит меняться. Я — тоже… К тому же мутагенез — это временно. Пока мода, то да се…
Карл запнулся, почувствовав в своей логике некий изъян. Сейфулла тут же злорадно ухмыльнулся, чем задел экс-альбиноса до глубины души. В запальчивости Карл прибег к аргументу, который до сих пор не озвучивал даже мысленно:
— Отец всегда говорит, что в нас течет кровь шведских королей. Пусть порадуется, что я выгляжу как настоящий швед.
Сейфулла хихикнул и критически посмотрел на смуглого брюнета, в которого превратился Карл.
— Глупая идея, если спросить меня, — скептически поморщился он. — Лучше бы отрастил себе два хвоста. Вот уж где задачка, — вздохнул он.
— Мода пройдет, — убежденно заметил бывший альбинос. — А Швеция останется.
Открыв дверь своим ключом, Карл позвал отца прямо с порога. Тот откликнулся из кабинета:
— Карл! Иди скорей, у меня для тебя сюрприз!
«Знал бы ты про мой сюрприз!» — довольно подумал мальчик.
Отец стоял спиной к двери и держал в руках порыжевший от древности бумажный фолиант. Заслышав шаги сына, он повернулся, посмотрел на него и застыл. Застыл даже его взор. Глаза словно заледенели.
Несколько минут отец молча вглядывался в лицо Карла, словно ища знакомые черты, а затем выронил книгу и отвесил ему затрещину.
Удар не был силен, однако парень упал. От неожиданности, от разочарования, от обиды, в конце концов. Отец ведь никогда не бил его, а после смерти матери даже не ругал. И тут — такое.
С трудом Карл поднялся на ватные от слабости ноги. В голове шумело. При взгляде на застывшее лицо отца мальчика прорвало — слезы сами потекли из глаз, сквозь задушенное комком горло наружу вырвались слова то ли оправдания, то ли обвинения.
— Ты же сам говорил… про нас, про королей… Я хотел быть шведом… Как ты, как другие… Настоящий швед — тот, кто меняется… — прерывисто забормотал подросток, глотая вперемежку слезы и сопли.
Раскаяние, боль и что-то еще отразились на лице мужчины. Перед глазами сына вдруг оказалась древняя книга — та самая, из рук отца. А затем его палец указал на один из абзацев.
Размазывая рукавом слезы и шмыгая носом, Карл принялся читать.
«Научные версии, согласно которым изначально шведы были светлоглазыми блондинами, принято считать легендой. Однако этнографы-профессионалы утверждают — это не мифы, а факты. Позже — в угоду политической целесообразности и пресловутой толерантности, — достоверные сведения извратили, превратили в научные анекдоты…»