Либерия
Шрифт:
«Граф снова заставил решать задачу со множеством неизвестных, – грустно размышлял молодой человек. – Сейчас же заказ стал практически невыполним. Ни денег, ни одежды, ни письма, ни мыслей о том, как все это вернуть. А потом… достать книгу – это всего лишь этап, знать бы еще на пути к чему?» Что его ждет в родном двадцать первом веке? Пожизненное рабство у мага-авантюриста, который может в любую минут сгинуть в очередной исторической авантюре? Тогда оберег быстро утратит свою силу, и Алексей превратится в кровожадного монстра. Не в благородного зверя, убивающего только ради пропитания, а в чудовище. В этой шкуре парень уже побывал однажды, недолго, правда, но ему хватило, чтобы до дрожи
В момент горестных раздумий он снова получил удар по лбу. От неожиданности оборотень подскочил, удивленно рыкнул, рассматривая сосновую шишку. Раздался веселый смех, и вторая шишка щелкнула по носу. Вот это было и больно, и обидно. Алексей рассердился и закрутил головой в поисках обидчика. Меж стволов берез мелькнула девичья фигурка, осенней листвой вспыхнуло пламя распущенных волос, и незнакомка скрылась в зарослях орешника. Злость мгновенно прошла, и заинтригованный Алексей бросился в погоню.
Задорный смех раздавался то справа, то слева, мелькала среди кустов рыжая грива волос, но девушка ускользала, как туман. Оборотень крутился в густом подлеске, проваливаясь по брюхо в глубокий снег и оставляя клочки шерсти на цепках ветках. Наконец он выдохся и остановился, тяжело дыша и высунув язык. В незнакомке было что-то странное, кроме, конечно, того, что она в одиночку ходит по лесу и швыряет шишками в волка. Немного отдышавшись, Алексей понял – девушка не пахла человеком. Вокруг полно запахов, но человеческого среди них не было. Да и следов она тоже не оставляла. На истоптанном снегу остались только волчьи следы. «Странно все это, – удивился парень. – Или это последствия удара кочергой, и с головой у меня не в порядке. Мало того, что оборотень, так еще и свихнувшийся!» Алексей нервно хихикнул. Как ни странно, настроение заметно улучшилось, по крайней мере, чувство тоски и безысходности прошло.
Видимо, в погоне за незнакомкой он убежал довольно далеко от своей лежки. Лес
заметно изменился: исчез подлесок, а вместо берез и маленьких елочек росли дубы. Огромным, в три обхвата исполинам, наверное, не одна сотня лет. Их стволы были покрыты мхом, толстые корявые ветки нависали так низко, что человеку пришлось бы наклоняться. Молодой поросли совсем не было, а древние великаны отживали свой век. Некоторые уже упали, их стволы гнили, рассыпаясь трухой, а ветви казались скрюченными пальцами мертвых гигантов. Упавшие деревья приходилось обходить, продираясь сквозь сухой валежник, перелезая через завалы из сучьев и корней. Видимо, когда-то здесь росла прекрасная дубрава, превратившаяся теперь в кладбище деревьев.
Наконец Алексей выбрался из бурелома. Мертвый лес сменился привычным березняком, пахнуло дымом и человеческим жильем. Оборотень с удивлением принюхался, замер, решая, то ли повернуть назад, то ли проверить, кто поселился в чаще. Возможно, как раз тут живет странная девушка, в одиночестве гуляющая по лесу, или же колдун. Жители в древне говорили, что он давно обосновался в чаще леса. Алексей еще раз втянул в себя воздух, окончательно определился с направлением и решительно потрусил на запах.
Довольно скоро он выбежал на большую поляну, поросшую низкими кустами, верхушки которых, едва виднелись из-под снега. В центре поляны возвышался холм. Довольно высокий, метров пять в диаметре, он напоминал яйцо, до половины воткнутое в землю. К холму жалась небольшая избушка, почти утонувшая в сугробах. Холм и избушку окружал странный забор, даже не забор, а редкий частокол. Заостренные стволы молодых березок и елочек торчали вкривь и вкось, не столько скрывая
Оборотень осторожно подкрался к частоколу, не решаясь войти – неизвестно, как хозяин, если, конечно, он дома, прореагирует на заглянувшего в гости волка. Вдруг решит, что для украшения забора еще одного черепа не хватает? Свободных кольев достаточно. Можно было перекинуться, но голый человек, выходящий из заснеженного леса, произведет совсем уж странное впечатление. Алексей покосился на черепа, и ему почудилось, будто они повернулись в его сторону. «Бред! Нашли чем пугать? И не такое видели!» – мысль была бодрая, а вот состояние – не очень. Шерсть на хребте поднялась дыбом, часто-часто застучало сердце. Алексей даже удивился ощущению жути – опасности никакой он не чуял. Скорее всего, какое-то колдовство, отпугивающее посторонних. Решив не обращать внимания на ужас, оборотень направился к проходу между кольями. Глаза черепов вспыхнули красным огнем, челюсти защелкали, раздалось раздраженное шипение. Оборотень попятился.
В это время дверь в избушке приоткрылась, и послышался насмешливый голос:
– Чего топчешься у порога? Заходи уж, коли пришел.
Настороженно косясь на ожившие черепа, оборотень пробежал по тропинке к дому и нырнул в приоткрытую дверь. Присел у порога, сам себе напоминая дворового пса, которого хозяин, непонятно зачем, позвал в избу. Оскалился в смущенной улыбке, разглядывая колдуна. Сейчас он был совсем не похож на того забитого, измученного старика, которого Алексей видел накануне: высокий, жилистый, по юношески стройный, с белой бородой до пояса и аккуратно расчесанными длинными волосами, перехваченными полоской бересты. Чистая рубаха с вышивкой по воротнику, подпоясана плетеным ремешком с набором амулетов. Молодые глаза в лучиках морщинок смотрят дружелюбно и немного насмешливо.
– Ну, здравствуй, спаситель! Благодарствую за помощь, – старик улыбнулся и низко поклонился, коснувшись рукой пола. – Только, зачем же ты волком прибежал? Давай-ка, перекидывайся, а то всю избу мне псиной провоняешь. Да и говорить с тварью бессловесной несподручно.
Волк опустил голову и грустно засопел.
– А-а-а… вон оно как! Что ж я, старый дурак, сразу-то не догадался. Ну, ничего, сейчас найду тебе какую-нибудь одежонку.
Алексей вздохнул с облегчением – избушка нашлась очень кстати, да и колдун оказался гостеприимным. Если бы он побегал волком еще несколько часов, то, возможно, и не захотел бы снова стать человеком. Удивительно, что старик его узнал даже в волчьем обличье. Хотя, если он колдун, то должен видеть истинную сущность. Правда, ничего колдовского в старике Алексей пока не заметил. Волк отряхнулся, с четверенек поднялся уже человек и с удовольствием потянулся, распрямляя спину. С беспокойством коснулся уха и облегченно вздохнул – староста не позарился на незатейливую бронзовую серьгу
Раздавшийся звонкий девичий смех был настолько неожиданным, что Алексей подскочил, завертелся на месте в поисках, куда бы спрятаться – не привык он перед девушками голышом разгуливать. Метнулся за печку, перевел дыхание и сообразил – в избе, кроме него, никого нет. Осторожно выглянул и удостоверился, что маленькая полутемная комнатушка совершенно пуста: широкий стол, лавки по стенам, да большая печь. Только в дальнем углу на полках то ли колдовские принадлежности, то ли просто хлам, да еще пучки травы и связки сухих грибов над печкой.