Liberte
Шрифт:
Связаться с Доком по внутренней сети у меня не вышло. В медблоке я его тоже не застал. Первый подошедшей ко мне медик, узнав, что я хочу увидеть своего лечащего врача направил меня к незнакомому мне специалисту, который отказался отвечать на мои расспросы и настойчиво попросил покинуть помещение. Из его слов следовало что если я не имею жалоб на своё здоровье, то мне незачем отвлекать его от работы, а отвечать на иные не связанные с его родом деятельности вопросы он не обязан и не имеет права разглашать информацию посторонним лицам. Памятуя о жёстких установленных на базе правилах, я держал себя в руках и не переступая рамки дозволенного потребовал, чтобы на мой вопрос о местонахождении Дока ответило уполномоченное на то лицо. Поняв, что просто так отделаться от меня не выйдет медик спровадил меня своему вышестоящему руководству и покинул нас. Оставшись наедине я выложил свой последний тщательно приберегаемый исключительно для такого случая козырь:
–
– увидев, как недоверчивая ухмылка скользит по губам заведующего медблоком я продолжил.
– Можете думать, что это бахвальство или пустая угроза, как Вам угодно. Только знайте, я не остановлюсь даже если мне придётся оторвать мистера Хона от его важных дел лишь для того, чтобы узнать судьбу моего друга. Когда же мистер Хон спросит меня почему с подобным вопросом я обращаюсь именно к нему, то я не премину пояснить что был вынужден обратиться к нему так как не имел никакой другой возможности добиться ответа на этот простой вопрос по той причине, что коллеги моего друга сочли необходимым утаить от меня эту информацию.
Как ни странно, моя угроза возымела должное действие. Из медблока я выходил победителем отчасти спокойный за Дока. Ничего страшного с ним, по крайней мере со слов заведующего, не произошло. Обычная служебная командировка в составе боевой группы. Куда, зачем и с какой целью, я не спрашивал, прекрасно осознавая, что какими бы угрозами в адрес медика я не сыпал, ответы на эти вопросы всё равно ни за что не получу.
Тони нашёл меня сам, подкараулив на выходе из столовой. Судя по количеству фраз, сказанных им при нашей встрече, он действительно скучал по мне или вернее всего по нашим лётным тренировкам. Капсулу он не запускал из опасения как бы чего ненароком не сломать. К тому же отец строго запретил ему без присмотра в одиночку соваться к тренажёру. Стало быть, Тони живёт вмести с отцом. Не бог весть какая информация, но всё лучше, чем ничего. От дальнейших расспросов я воздержался дабы не спугнуть ребёнка, только-только начавшего раскрываться перед чужим ему человеком. Во-первых, мальчонка и взаправду был мне симпатичен, а во-вторых, как я уже успел убедиться являлся единственным ребёнком на базе, а это само по себе уже очень многое значило. Мне ещё предстоит узнать кто же его отец и как это может пригодиться мне в дальнейшем.
Джордж отказался составить нам с Тони компанию, не выказав никакого интереса к продолжению своего обучения.
– Дэвид, мне вполне достаточно того чему ты меня уже обучил и того чему я обучился сам. Я безмерно благодарен тебе за твоё участие и проявленную ко мне заботу, но на этом будем считать моё обучение законченным.
– с прохладцей в голосе он отчеканил свой монолог, развернулся и прошёл мимо нас заставив меня обращаться к его спине.
– Джордж, тебе не помешало бы пройти курс боевой подготовки, освоить технику боевого пилотирования, выучить новые лётно-тактические приёмы.
– Когда будет надо, тогда и будем учиться!
– не оборачиваясь бросил он на ходу и вскоре скрылся за поворотом.
Вот как объяснить ему что когда наступит "надо" тогда уже будет "поздно"!
С этого момента тренажёрная капсула оказалась в нашем полном с Тони распоряжении. Будучи не ограничен жёсткими временными рамками, я взялся за его обучение обстоятельно и неспешно, стараясь учесть все допущенные мною при подготовке Джорджа ошибки. Мальчишка впитывал отдаваемые ему крупицы знаний как губка. Ему не терпелось узнать всё и сразу. Он был одержим стремлением летать и с нетерпением ожидал каждого нового занятия. Я не сразу осознал, что для него это не временное детское увлечение или забава и он на полном серьёзе надеется в будущем стать пилотом космического корабля. У меня просто не поворачивался язык сказать о том, что ему возможно никогда не суждено стать настоящим боевым пилотом. Хрупкие кости его ослабленного скелета сформировавшегося в условиях невесомости не смогут выдержать допустимых нагрузок, не позволят ему управлять военным судном и совершать требуемые в боевом столкновении манёвры. Я не мог покушаться на его мечту и лишать его надежды. Кто я такой чтобы рушить его жизненные планы?
Закончив с тренировкой Тони, я перенастраивал капсулу под себя и не щадя своих сил запускал симуляцию боевого режима, раз за разом повышая сложность прохождения. Невидимый свидетель моих виртуальных побед и поражений всё это время заворожённо следил за разворачивавшейся перед ним на головизионном экране битве. Его тяжёлое сопение у меня в шлемофоне иногда прерывалось восторженным пыхтением и редкими восхищёнными возгласами. Моим побудительным мотивом изводить себя ежедневными усиленными тренировками послужило неоднократно слышанное мною упоминание о понесённых потерях в рядах пиратского братства и предстоящих в скором времени новых боях. Также, осознание того
Я предпринял ещё несколько настойчивых попыток убедить Джорджа в необходимости прохождения специального комплекса тренировочных занятий, но он не желал слушать никакие разумные доводы и упрямо продолжал стоять на своём. Ну что ж, я сделал всё от меня зависящее и даже больше. Однажды помогая Тони выбраться из капсулы, я посетовал на неразумное поведение Джорджа. Охваченный эйфорией от только что удачно завершённой цепочки сложных заданий, мальчишка не раздумывая ляпнул:
– Зато у папки он бывает чуть-ли не каждый день.
– и тут же спохватившись Тони инстинктивно поджал губы. Очевидно мальчишка нечаянно проговорился о том, чего мне знать совсем не полагалось. Я не стал развивать эту тему и сделал вид что не обратил внимания на обронённые им ненароком слова. Однако услышанное поразило меня и заставило основательно задуматься. О том, кто является отцом Тони у меня к этому времени уже сложилось определённое мнение. Все признаки однозначно указывали на Чеха, главу службы безопасности мистера Хона. В пользу этой версии говорило многое. Только очень высокий статус во внутренней иерархии братства мог позволить оставить при себе ребёнка. Кроме того, оба - отец и сын, имели сходное строение скелета. Никого другого из обитателей пиратской базы с подобными нарушениями в развитии костных тканей мне встречать не доводилось. Приближённость Тони к мистеру Хону в качестве его личного курьера, чьими обязанностями мальчишка по своему усмотрению с лёгкостью манкировал, тоже говорила в пользу моей версии. Из всего этого следовало, что мой напарник поддерживает контакт с главой службы безопасности и держит этот факт от меня в тайне, ведь за всё время он ни словом не обмолвился мне о своих встречах с Чехом.
***
Незадолго до отбытия с базы я решил обратиться к "сисопу". Уже не в первый раз я отмечал, что любой собеседник, за исключением, пожалуй, одного лишь Джорджа, стоит ему завести со мною разговор на тему, не касающуюся напрямую моей военной специальности, ставит меня в неловкое положение. Даже лица, отнюдь не являющиеся источниками вселенской мудрости и носителями энциклопедических знаний, заставляли меня чувствовать себя полным болваном. Так получалось что мой чересчур однобокий и плоский "отфедеральный" взгляд на мир годен лишь среди таких же как я жителей Федерации. Оказавшись среди представителей других миров, составлявших подавляющее большинство обитателей базы, оторванный от облачных ресурсов федеральной инфосети и привычного мне жизненного уклада, я чувствовал себя диковинным животным, собакой на пяти ногах по недоразумению оказавшейся принятой в волчью стаю. Разумеется, с течением времени моё отличие от остальных должно будет нивелироваться. Однако, если в будущем мне удастся выжить и покинуть приютившего меня мистера Хона, то необходимо заранее позаботится о приобретении новых более объективных или разносторонних знаний об окружающем мире. Именно для того чтобы удовлетворить мою возникшую потребность в самообразовании я и отправился к "сисопу".
Поздоровавшись с неприязненно поглядывающим на меня взлохмаченным парнем, я принялся излагать ему цель своего визита:
– Слушай, я тут подумал, нет ли у тебя чего такого, чтобы в свободное от служебных обязанностей время...
– Короче, чего тебе надо?
– окатив меня недобрым взглядом выдал "сисоп".
– В общем-то ничего особенного, может фильмы или книги какие-нибудь. Ну просто я решил, раз уж в общем доступе информатория нет, то...
– вопреки моим стараниям кратко озвучить свою просьбу у меня не вышло, я лишь сбился и начал повторяться. Недослушав меня до конца "сисоп" простонал как от зубной боли, одним привычным жестом махнул руками по клавиатуре и прошипел сквозь сжатые зубы:
– Всё, изыди!
– после чего отвернулся от меня давая понять, что наш разговор окончен.
На интерфейсе загорелась новая пиктограмма в виде раскрытой книги. Активировав её, я уставился на выпавший вертикально список, состоящий из множества маленьких значков. Первым в списке красовалось изображение переплетённых между собою символа Марса и зеркала Венеры. Ниже следовала мешанина похожих знаков, редко идущих по одному, чаще сплетённых попарно или иногда даже по трое. Некоторые значки я вроде как узнавал, но о том, что могут обозначать остальные мог только догадываться. Большинство символов с дополнительными чёрточками и ощетинившимися в разных направлениях стрелками мне были и вовсе неизвестны. Выделив наугад один из них, я прочёл появившуюся надпись "небинарные трансгендеры", следующий под ним значок гласил "клонофилия". В горле у меня запершило, и я прокашлялся, чтобы привлечь к себе внимание. "Сисоп" обернулся и недовольно уставился на меня: