Лицедеи Гора
Шрифт:
— Признаться, я едва ли когда-то читал все положения лицензий, — вздохнул Бутс. — Такие вещи столь утомительны.
— У Тебя есть лицензия? — повторил свой вопрос чиновник.
— Конечно! — с негодованием воскликнул Бутс. — Всем известно, что это обязательная процедура. Никто, обладая наименьшим количеством здравого смысла даже не подумает о том, чтобы находиться здесь без одной.
— И я могу, наконец, увидеть эту лицензию? — поинтересовался чиновник.
— Конечно, — заверил его Бутс, принявшись
Он заглянул в свой кошель, и вновь принялся обшаривать свои одежды.
— Где-то здесь, — бормотал он себе под нос, но после второго обыска своих одежд, и третьего осмотра кошеля, наконец, признал: — Увы. Она, должно быть, осталась в моих покоях, скорее всего, в платяном шкафу. Я сбегаю туда, и быстро возвращусь обратно. Надеюсь, что я не обнаружу, что я был ограблен за время моего отсутствия!
— А ну, стоять, — приказал чиновник.
— Да? — отозвался Бутс, возвращаясь.
— Согласно нашим бумагам, — усмехнулся чиновник, — нет у Тебя никакой лицензии и быть не может. Ты не подавал прошение об этом, и соответственно не получал лицензию.
— Но я отчетливо помню, что получил лицензию! — возмущённо воскликнул Бутс, но под насмешливым взглядом чиновника сразу стушевался. — Впрочем, возможно это было в прошлом году, или даже в позапрошлом. Понимаете, столько выступлений, столько забот!
Чиновник молчал, продолжая сверлить антрепренёра взглядом.
— Неужели, я забыл о таком важном деле? — испуганно спросил Бутс. — Возможно, это просто вылетело у меня из головы? Это кажется невозможным!
— Почему-то это не кажется мне столь уж невозможным, — усмехнулся чиновник. — Ведь это происходит уже три года подряд.
— Нет! — в ужасе закричал Бутс.
— Именно из-за таких как Ты люди считают всех актёров негодяями и жуликами, — презрительно бросил чиновник, углубляясь в свои бумаги.
— Что Вы там пишете? — с тревогой спросил Бутс.
— Расположение, — снизошёл до ответа чиновник.
— По какому поводу, если мне позволено будет поинтересоваться? — взволнованно спросил Бутс, вытягивая шею и пытаясь заглянуть в бумаги.
— Твоя собственность будет конфискована, — объяснил чиновник, — включая актрис. Они будут неплохо смотреться в государственных цепях. А самого Тебя публично выпорют на площади, и вышлют из города. И потом в течение пяти лет Тебе будет запрещено появляться в Порт-Каре.
— Эй, сейчас время карнавала, — обратился я к чиновнику.
— Капитан? — удивился тот.
— Сколько он должен? — спросил я.
— Лицензионный платеж — серебряный тарск, — ответил чиновник.
— Уверен, — сказал я, поворачиваясь к Бутсу Бит-тарску, — Ваши артисты заработали на серебряный тарск.
— Нет, — хмуро ответил антрепренёр. — На данный момент, за весь сегодняшний вечером, нам
Чеканка монет на Горе значительно варьируется от города к городу. В Порт-Каре, как и вообще в Бассейне Воска, десять бит-тарсков составляют медный тарск, а сто медных равняется одному серебряному.
— Неужели, у Вас нет никаких накоплений на чёрный день? — удивился я.
— Их недостаточно, — сказал он. — Мы живем одним днём. Зачастую, у нас просто нечего есть.
— Фактически, вопрос стоит уже больше, чем об одном серебряном тарске, Капитан, — вмешался чиновник. — Не забывайте о делах двух предыдущих лет, и набежавших за те нарушения штрафах.
— Я разорён, — простонал Бутс Бит-тарск.
— Офицер, давайте не будем спешить в этом деле, — сказал я. — Бутс Бит-тарск, мой старый друг, и уже довольно давно.
Бутс смотрел на меня, словно громом пораженный, но кивал при этом совершенно искренне. Ведь, мы действительно были знакомы друг с другом уже достаточно долгое временя, по крайней мере десять енов.
— Раз уж Вы за него ручаетесь, Капитан, — улыбнулся чиновник, — я не буду настаивать на оплате прежних его прегрешений.
Этот чиновник знал меня. Он был с флотом во время битвы 25-го Се-Кара.
— Бутс, насколько мне известно, — заметил я, — честный парень.
Кажется, Бутс сам поразился подобной характеристике.
— И он всегда платит свои долги, — заверил я чиновника.
— Я? — удивлённо переспросил Бутс, но тут же пришёл в себя, и твёрдо заявил чиновнику: — Конечно же, я всегда делаю это!
— Ну так заплати ему, парень, — предложил я.
— С чего? — отчаянным шепотом спросил Бутс, обращаясь ко мне.
— С Твоих доходов, — бросил я ему.
— Там же нет даже десять тарсков! — прошипел мне Бутс, выпучивая глаза.
— Так проверь горшки своих Бины и Бригеллы, — посоветовал я.
— Да я их уже проверял, — ответил антрепренёр.
— Проверь их ещё раз, — велел я.
Он отвернулся, собравшись было идти к сцене, но возвратился и наклонился, чтобы поднять медный сосуд стоявший у стола каиссы.
— А этот оставь здесь, — шепнул я.
Он пожал плечами, и затем покинул нас.
— Он, несомненно, вернется за этим, — улыбнулся чиновник.
— В любом случае, он отлично понимает, что не сможет сбежать из города, — заметил один из стражников, увидев, что я наклонился и поднял копилку.
Я бросил взгляд вниз, на рабыню, стоящую на коленах подле меня, голую, в ошейнике, сжимавшую в руках печенье.
— Ты можешь уже съесть печенье, — разрешил я. — Заканчивай с ним.
— Спасибо, Господин, — счастливо проговорила рабыня, находившаяся в моём полном распоряжении уже около половины ана.