Лицедеи Гора
Шрифт:
— Не могу не согласиться, — засмеялся я.
Бесспорно, что такие игры, как игра в благосклонность, обеспечивают механизм, определения рейтинга желанности, среди женщин, в котором они, свободные женщины, как оказалось, весьма заинтересованы.
— А что лично Вы думаете о свободных женщинах, Капитан? — поинтересовался моим мнением чиновник.
— Признаться, я даже не знаю, что можно Вам ответить, как не знаю и того, существуют ли они в природе, — признался я.
У гореан есть выражение: «Есть только два вида женщин, рабыни, и… рабыни».
— Капитан, ну Вы же знаете, что я имею в виду, — с укором сказал он.
— Я полагаю, что с ними всё в порядке, — пожал я плечами.
— Но Рабыни несравнимо лучше, не так ли? — захохотал чиновник.
— А вот это верно и неоспоримо, — согласился я. — И нечего даже начинать сравнивать.
— Пожалуйста, Господин,
Свобода, с её запретами, инертностью и враждебностью, имеет тенденцию блокировать проявления глубинной женственности. В неволе эта блокада снимается, реально, а не на словах освобождая женщину, чтобы указать ей её настоящее место, место определённое ей природой, место рабыни у ног её господина.
— Пожалуйста, Господин, — молила девушка. — Я умоляю взять меня на полке.
Я подхватил её за руку, и вздёрнул на ноги.
— Счастливого карнавала, — пожелал я чиновнику.
— Счастливого карнавала, — отозвался он.
— Счастливого карнавала, — сказал я Бутсу Бит-тарску.
— Счастливого карнавала, — ответил он мне.
Я, толкая рабыню впереди себе, начал пробираться сквозь толпы веселящихся горожан. Для того чтобы пересечь площадь и добраться до полок удовольствий нам понадобилось несколько енов. Здесь было два типа полок, обычные и улучшенные. Улучшенные полки, или полки ремней, имели подгоняемые по росту ремни закреплённые на крепких стальных кольцах и были застелены матрасами покрытыми перекрещенными ремнями. Простые же, или полки верёвок, действительно, были немногим больше, чем простыми крепкими деревянными полками, дополнительно покрытыми сетью из обычной пеньковой верёвки, чтобы можно было слегка обездвижить свою невольницу. Если возникало желание закрепить её покрепче, то на такой полке можно было воспользоваться обычными шнурами, лежавшими здесь же поблизости. Были здесь и несколько просто скамеек. Я подтолкнул рабыню к одной из простых полок, поскольку все улучшенные к этому времени оказались заняты.
Я заметил, что свободная женщина, которая носила короткую набедренную повязку, также ошивалась поблизости. Не обращая на неё своего внимания, я бросил девку на живот на сетку, а потом, перевернув её на спину, просунул её запястья и лодыжки сквозь ячейки сети определенным способом. Не став беспокоиться дальнейшим закреплением её конечностей, я присоединился к ней на полке. И уже через момент, она задыхалась от страсти, смотря на меня ошалелыми, но благодарными глазами, и извивалась в муках рабского оргазма. Довести свободную женщину до грани оргазма, хотя бы до того на который она способна, обычно может потребовать от трети до четверти ана. С другой стороны, рефлексы рабыни, в основном по психологическим причинам, и благодаря пройденной дрессировке, позволяют сделать это намного легче, глубже и чаще. И в этом нет ничего удивительного. В конце концов, свободная женщина — это свободная женщина, а рабыня — это рабыня.
— Купите меня, — заговорила рабыня, напряжённым голосом, едва только смогла прийти в себя. — У Вас же есть деньги. Купите меня, пожалуйста! Я буду хорошо служить Вам!
Благодарно поцеловав её губы, и поднялся с неё, и через мгновение уже стоял рядом с полкой, поправляя свою тунику.
— Я могу нарушить положение, Господин? — спросила она.
— Да, — разрешил я.
Девушка выпутала руки и ноги из сети и, соскользнув с полки, опустилась на колени передо мной. Когда она склонилась, чтобы поцеловать мои ноги, я увидел следы верёвок отпечатавшиеся на её спине. Рабыня подняла голову и посмотрела на меня.
— Прежде, до Вас, я не хотела быть превосходной, — призналась она. — Пожалуйста, простите меня. Накажите меня, если Вы того пожелаете.
Улыбнувшись столь искреннему признанию, я поднял её на ноги, и нежно поцеловав, сказал:
— Всё в порядке.
Она удивлённо смотрела на меня.
— А теперь беги, ищи твоего собственного владельца, — велел я. — И смотри у меня, только попробуй доставить ему меньше удовольствия, чем Ты только что доставила мне.
— Да, Господин, — улыбнулась она и, повернувшись ко мне спиной, исчезла в толпе.
Рабыня в первую очередь обязана думать о наслаждении своего собственного хозяина.
— Пага? — предложил раскачивающийся из стороны в сторону мужчина, и мы с ним обменялись большими глотками из наших бурдюков, я из его, а он из моего.
Я заметил, что та свободная женщина в бутафорском ошейнике всё также стояла и заворожено смотрела на меня. В ответ я принялся рассматривать её оценивающим взглядом работорговца. Меня
Безразлично пожав плечами, я направился обратно на площадь. Лишь раз, уже покидая закуток с полками, я оглянулся назад, она стояла всё там же, полуприсев, спрятав лицо в руках, и сотрясаясь всем телом от страха и рыданий.
Как раз в это время, я вновь заметил Хенриуса и его невольницу. На небольшом свободном пятачке, Вина танцевала перед своим господином и ещё несколькими мужчинами под музыку сидевших рядом музыкантов, и хлопки окружавших зевак задававших ей ритм. Надо признать, девушка преуспела в своём танце. Возможно, она изображала обнаженную, взятую на поводок, упакованную в рабскую сбрую уличную танцовщицу, являющуюся одной из самых низких разновидностей танцовщиц на Горе. Что-то заставляло меня подозревать, что ещё немного и Хенриус сгребёт ей в охапку, чтобы утащить в столь близкий закуток и бросить на полку, или возможно назад в свой дом, чтобы разобраться с ней более вдумчиво. Она была просто невероятно привлекательной молодой рабыней, и любила своего господина от всего сердца. Пот сбегал струйками по её телу, промывая влажные дорожки в краске. Я не выдержал, и задержался ещё на какое-то время, любуясь танцующей Виной. Насколько же искренней и живой была эта рабыня.
Наконец, я нашёл в себе силы, оторваться от этого зрелища, обеспокоенный всплывшей в голове мыслью, но никак не мог, понять, что же меня столь взволновало. Было уже достаточно поздно, и я задумался, не пора ли мне вернуться домой. Вот тут-то я и вспоминал свою предыдущую беседу с Хенриусом. Ведь он же передал мне, что кто-то ищет меня. Интересно, кто же это мог быть. Возможно, это как-то связано с Самосом. Конечно, в прошлый раз, когда я был в его доме, мой друг был весьма сдержан и уклончив. Кто-то хотел встретиться со мной, насколько я помнил в палатке номер семнадцать. Охваченный любопытством относительно того, кто и зачем мог бы пригласить меня на встречу, я направил свои стопы к пурпурным палаткам. Палатки этого цвета обычно устанавливаются работорговцами, и используются для размещения в них девушек, обычно рабынь наиболее высокого качества, наиболее дорогих товаров, где их могли бы в спокойной обстановке тщательно осмотреть и скрупулёзно оценить покупатели или посредники. Такие палатки как правило устанавливают во внутренних дворах работорговых домов в особые времена вроде праздников и фестивалей. В других случаях, такие девушки могут быть обследованы и опробованы в приватных комнатах в домах работорговца. Пурпурные палатки, поставленные сейчас на площади, имели отношение к карнавалу. В действительности, они являлись свидетельством доброй воли различных домов работорговцев, их пожертвованиями к празднествам, выставленными для удовольствий свободных мужчин. Впрочем, на мой взгляд, основным их назначением была реклама того или иного торгового дома. Дом Самоса, например, установил первые пять палаток, все с полной обстановкой, включая очаровательных обитательниц. Насколько мне стало известно, в его пятой палатке содержалась золотоволосая рабыня — Ровэну. Он поставил себе цель воспитать её как можно быстрее. Если не ошибаюсь, он планировал вскоре выставить её на продажу, вместе с несколькими другими, на Ярмарке Ен-Кара, близ Сардара. Кое-кто из мужчин полагает, что девушки, выставленные в общественных пурпурных палатках на карнавале, это те же самые, кого продают на закрытых торгах в таких палатках во всех остальных случаях. Однако большинство мужчин знает, что дело обстоит не совсем так. Например, Ровэна была совсем свежей рабыней. Так что, не смотря на её необыкновенную красоту и привлекательность, скорее всего, по причине её неопытности, ей, по крайней мере, в течение нескольких месяцев или даже года, врятли светит быть отобранной для закрытых торгов в приватной комнате. Для любой девушки требуется время и немалое, чтобы развить в себе соответствующие навыки.
Я шёл вдоль линии палаток, пока я не добрался до семнадцатой. Большинство из них были задёрнуты занавесками. Как материал самих палаток, так и занавесок на входе был непрозрачен, впрочем, как обычно. Лишь в двух палатках занавески были приоткрыты. В одном я увидел обнажённую рабыню, медленно извивавшуюся в цепях перед мужчиной. В другой я краем глаза рассмотрел рабыню и её временного господина, державших друг друга за руки. Девушка при этом стояла на коленях на большой мягкой подушке, как это обычно происходит, когда она, почтительно, приветствует входящего в палатку. Подле большинства палаток ожидали по два — три мужчины.