Лицедеи Гора
Шрифт:
— Назовите это, брат, — с пафосом проговорил Бутс.
— Я всё ещё заинтересован в присоединении к вашей труппе, — напомнил я.
— Даже не просите, — тут же отказался Бутс. — Невозможно.
— Да ладно, — сказал я.
— Ну же, — чуть ли не хором поддержали меня Чино, Лекчио и Петруччо.
— Давай, давай! — пробасил Андроникус.
— Я уже принял решение, — упёрся Бутс.
— Возможно, Ты мог бы отказаться от него, подумать ещё раз более тщательно, — предложил я, опуская руку к висящей на мне портупее
Бутс настороженно уставился на мою руку.
— Дорогой Бутс не будь таким неблагодарным болваном, — рокочущим басом обругал антрепренёра скалоподобный Андроникус.
— Я уже всё сказал, — величественно объявил Бутс.
Я вытянул один из клинков, и качнул им держа за лезвие в руке.
— Так что Тебе мешает сказать снова? — поинтересовался я.
— Никогда, — сказал Бутс.
— Ой ли? — спросил я, подбрасывая кайву и ловя уже за рукоять. Остриё замерло, нацелившись на горло Бутс.
— А что Вы можете делать? — с тревогой спросил Бутс, не сводя глаз в кончика ножа.
Я вновь подбросил кайву, на этот раз, поймав за лезвие, и спокойно посмотрел поверх ножа в глаза Бутса.
— Я метаю ножи, — напомнил я. — Неужели забыли?
— И весьма не плохо, должен заметить, — признал Бутс.
— Позволь уже ему присоединяться к нашей компании, — надавил Чино.
— Да, — поддержал друга Лекчио.
— Во что бы то ни стало, — призвал Петруччо.
— Это немного учитывая всё то, что он для нас сделал, — добавил Андроникус своим сочным басом.
— Но мы же не можем брать с собой каждого беспризорного слина, что подходит и скулит около фургона, — сказал Бутс. — Мы что, ночлежка для бездомных бродяг, продуктовый фургон для непредусмотрительных странников, учебная площадка для любителей-театралов, постоялый двор на колёсах для увлекающихся театром претендентов на роль в спектакле, странствующее убежище для каждого благоговеющего перед искусством и полного надежд мужлана, мечтающего надеть мантию и выйти на нашу сцену? Сцену титанов театра, разделившую с нами нашу бедность и богатство, материальное и неосязаемое, нашу славу и наши провалы, наш талант. Сцену самого прекрасного театрального коллектива Гора? А как на счёт наших профессиональных стандартов? Нашей репутации?
— Дерьмо урта, — оценил его пафос Чино.
— Дерьмо урта? — возмутился Бутс.
— Да, — отрезал Чино.
— Может, Ты всё-таки пересмотришь своё решение по этому вопросу, — предложил я, подбросив нож и поймав за рукоять, так что его остриё вновь нацелилось на Бутса.
— Вы искусный метатель ножей, — вздохнул Бутс. — В этом у меня нет ни малейшего сомнения. Но Вы же не опытный, не профессиональный актер.
— Это верно, — признал я, а остриё кайвы замерло в дюйме от его шеи.
— Конечно, есть много иных дел, которые Вы могли бы взять на себя, скажем, простые работы, тяжелые работы, неподходящие
— Верно, — подбодрил я его.
— Возможно, Вы могли бы помогать нашему монстру, — размышлял он.
— Именно, — кивнул я.
— Кому-то ведь надо устанавливать и оформлять сцену, — продолжил Бутс, — палатки разбивать и так далее.
— Да, — поощрил я антрепренёра.
— Да не будь же ты неблагодарным, Бутс, — возмутился Андроникус. — Мы ему нашими жизнями обязаны.
Бутс с трудом сглотнул.
— Всё же я не строгий и не жестокий человек, — сказал он. — Всем известно, что я мягкий и податливый, столь же как и сложный, тонкий и талантливый. То, что Бутс — человек терпимый, я часто слышал от других. Они говорили, что я добродушный и уступчивый, настолько, что это идёт во вред мне самому. Да, они, правда говорили, что Бутс — добрый малый, что он из тех, кто всегда готов выслушать аргументы собеседника, рассмотреть и тщательно взвесить все за и против.
— Я понимаю это так, что Ты пересматриваешь своё решение, — уточнил я.
— Скорее, я согласен его повторно рассмотреть и обдумать, — обтекаемо ответил Бутс.
— Разреши ему присоединиться к нашей компании, — пробасил Андроникус.
— Я сомневаюсь в правильности своего первого решения, — сказал Бутс. — Признаться, аргументы Андроникуса поколебали мою уверенность.
— Если Ты не разрешишь ему присоединиться к нам, считай, что меня уже нет в твоей труппе, — предупредил Андроникус.
Бутс ошеломленно уставился на него.
— Да, — твердым, не терпящим двойного толкования голосом подтвердил Андроникус.
— Но это же уничтожит нашу труппу! — воскликнул Бутс.
Андроникус непреклонно смотрел на антрепренёра, скрестив руки на груди.
— Я уже изменил своё решение, — заявил Бутс.
Стремительно качнув кайву, я развернул её клинком к себе и прижал мизинцем к ладони, успев сделать это в последний момент и не поранить Паблиуса Андроникуса, который, победно и сердечно схватил мою руку. Чино, Лекчио и Петруччо, подскочили ко мне следом, от души хлопая меня по спине и поздравляя со вступлением в труппу. Наконец, и сам антрепренёр, схватив мою руку, тепло пожал её.
— Добро пожаловать в компанию Бутса Бит-тарск, — огласил он. — Однако, прошу помнить, что мы не обычная труппа. Присоединившись к нам, Вы приняли на себя серьезную ответственность и ещё более серьезные обязанности. Смотрите же, теперь Вы изо всех сил должны пытаться соответствовать нашим высоким стандартам.
— Я постараюсь, — заверил я его.
— Однако у нас появилась проблема, — сказал Бутс своим коллегам.
— И какая же? — поинтересовался долговязый Петруччо.
— Где он будет жить? — спросил Бутс. — У меня, признаться, нет никакого желания делить фургон с кем-то, кто так ловко обращается с ножом.