Лицей. Венценосный дуэт
Шрифт:
Кругленький наставительно поднимает палец.
— Это же сколько я буду получать с высшим образованием? — задумываюсь я.
— Не считай чужих денег, Даночка, — весело и протестующе машет рукой Кругленький, — чтобы не завидовать.
— Кто кому ещё завидовать должен, неизвестно, — усмехаюсь я, — мой папочка входит в высшее руководство своей компании. Вряд ли вы его переплюнете.
— О-о-о, как ты не проста, девочка моя! — восхищается Кругленький, — и сколько же заколачивает твой папочка?
— Лучше не спрашивайте, Семён Григорич, чтобы
— Чуть больше десяти тысяч у него, — сдаёт своего начальника Стелла.
— Чуть меньше двадцати тысяч у моего отца, — моментально реагирую я, — можете начинать завидовать.
Языками почесали и хватит. Стелла уводит меня в лабораторию, обводит рукой застеклённые шкафы с реактивами и пробами.
— Будешь здесь без меня хозяйничать.
Начинаем обучать меня делать анализы крови. С самого начала, забор крови у свеженького клиента, определение группы крови, а затем целый ряд биохимических исследований. На возбудители болезней, на алкоголь, наркотики и прочая, прочая, прочая. И микроскоп мне в руки.
Но за остаток дня я освоила только три основных и самых частых анализа. Хотя общий анализ крови на самом деле целый комплекс реакций, которые, правда, проводятся быстро.
3 июня, понедельник, время 16:30
Москва, «СМЭ № 3».
— Ну, что Даночка? Отпускаем Стеллочку? — жизнерадостно вопрошает Кругленький.
— Да вы что?! — вытаращиваю глаза изо всех сил, — Я только анализы крови освоила и то, до самых редких не дошла. Биопсию ни разу не делала, не, не… мало вы мне времени даёте.
Стелла вздыхает, но не спорит. И так осваиваю всё почти с невероятной скоростью, но как же быстро люди к хорошему привыкают! Надо это учесть. У неё многолетний опыт в профессии, а я начинаю с абсолютного нуля, но то и дело ловлю её на том, что она машинально переходит на профессиональный сленг, даёт ссылки на латыни и вообще, ведёт себя, как с младшим, но коллегой. С одной стороны, приятно, а с другой — я же столько за раз не вытащу!
— Хорошо, дорогие мои, — решает Кругленький, — ещё одна вахта с тебя, Стеллочка, а там, будь что будет. Иди, гуляй. Если что, я сам Даночке всё покажу. Ты, Даночка, особо не волнуйся. Я на тебя всю бумажную работу свалю, мне большое облегчение будет.
— Ничего себе, не волнуйся! — возмущаюсь я, — я хочу живой работой заниматься, анализы всякие делать, вскрытие, а вы всю скучность на меня свалите?
— Именно так, дорогуша, — радуется Кругленький, — а как ты хотела? Ты у нас самая молодая, будешь девочкой на побегушках.
— Я не могу быть девочкой на побегушках, — старательно округляю глаза до максимального радиуса, — в моём Лицее меня даже педагоги уважают и боятся. Одноклассники исключительно высочеством величают, все мои приказы выполняют. Не, аристократки не могут быть на побегушках.
— Ух, ты какая! — то ли восхищается, то ли возмущается Кругленький, — тогда считай
— Ну, принцесса на побегушках, это ещё ничего, — покладисто соглашаюсь. Стелла хихикает.
— Я же говорил, Стеллочка, наш она человек, наш, — заключает Кругленький и ставит допитую чашку, как точку в разговоре.
Мы уже в цивильном, смена закончена, можно уходить, что мы и делаем. Стелла тут же устремляется в свою сторону, а Кругленький провожает меня до дороги. Ждём машину, которая уже выехала за мной. Общественным транспортом папахен пользоваться запрещает.
— А что, Даночка, будешь поступать в Медакадемию? — прощупывает мои планы шеф.
— На биофак хотела… а сейчас не знаю, — и поясняю, — меня больше всего человеческий организм интересует. Прежде всего, генетика.
— Даночка, а хирургия тебя не привлекает?
— Привлекает. Но моё предназначение — генетика.
— В медакадемии есть специализация «микробиология», а там по генетике можно в аспирантуру уйти, — задумывается Кругленький.
— Увы! — вздыхаю, — мне самой хочется руками работать, но медицинский институт университетской подготовки не даст. Я на передний край науки хочу.
Семён Григорьевич тяжко вздыхает. Мы стоим с краю тротуара у прохода в барьере от проезжей части. За спиной идут в обе стороны нечастые прохожие. Примыкающие к кованому ограждению медгородка матёрые деревья дают надёжную тень. Без неё было бы жарко.
Догадываюсь, что мой шеф положил на меня глаз и желает затащить в свой террариум. Совсем у них с кадрами плохо?
Подъезжает моя машина, прощаюсь с шефом. Папочка не только метро и автобусами запрещает пользоваться, но и случайное такси нанимать. Но не так уж дорого ему обхожусь, большую часть расходов берёт на себя компания. В рамках обеспечения безопасности ключевых сотрудников. Надо насчёт компьютера для нашей конторы с ним поговорить.
11 июня, вторник, время 18:05
Ипподром усадьбы Франзони.
Всадников и всадниц вокруг десятка два, не протолкнёшься. Поэтому мы ушли по лесной дорожке, оставив Юльку на ипподроме. Там ещё один жеребец рассекает, Ганнибала надо уводить подальше, иначе сцепяться. А дерутся жеребцы жутко, разъярённый конь копытами может стаю волков перебить или крупного хищника затоптать, крокодила или гиену. С рысью или леопардом вряд ли справится, те сверху нападают.
— Ты когда фотографии сделаешь? — спрашивает Вика после небольшой скачки.
— Увы! Могу сразу сказать, что кадры удались, я плёнку проявила. Но напечатать не могу, аппаратуры нет. Мне Гоша печатает, а он вне зоны доступа, на отдых с родителями укатил.
Юльки с нами нет, слишком много молодых людей на ипподроме, не может она упустить такой шанс глазками пострелять. Да и роль хозяйки на ней, за клиентами присмотр нужен. На Кайзере она, кстати, потому держится от нас, вернее, от Ганнибала, подальше.