Лицо под шерстью (Врата Анубиса - 1)

Пауэрс Тим

– Нет.

– Я тоже думаю, что нет. Но вполне достаточно, что Хорребин так думает. Карлик явно колебался, говорить дальше или не стоит.
– Если я... выпущу тебя, ты мне поможешь убить его?

– Ну разумеется, Данги, буду очень рад, - искренне сказала Джеки.

– Обещаешь?

Карлик мог запросить практически любую цену, и Джеки бы заплатила.

– Я обещаю. Да.

– Хорошо. Но если мы собираемся работать вместе, ты должен перестать называть меня Данги. Меня зовут Теобальдо. Называй меня Тэй.
– Лицо карлика исчезло, и Джеки услышала, как он мычит от натуги, пытаясь сдвинуть плиту, потом плита поддалась, и карлик заглянул вниз сквозь расширившееся отверстие, в руках у него была крепкая палка с намотанной посередине длинной веревкой, один конец веревки свободно болтался.
– Надеюсь, ты сможешь подняться по веревке, - сказал Теобальдо.

– Конечно, - поспешила уверить его Джеки, но про себя подумала: "Вот мы скоро и выясним, смогу я или нет".

Карлик положил палку поперек отверстия и скинул веревку вниз. Быстро размотавшись, веревка упала кольцами у ног Джеки. Сделав глубокий вдох, она подошла к веревке, ухватилась покрепче, стараясь дотянуться как можно выше, и попробовала подтянуться на руках...

Еще несколько перехватов, и вот - не прошло и двух секунд, как одна рука, а еще через мгновение - уже обе руки ухватились за палку.

– Хватайся за край плиты, - сказал Теобальдо. Джеки с удивлением обнаружила, что ей каким-то образом удалось подтянуться на руках и выкарабкаться из ямы без опоры для ног. Выбравшись из ямы и встав на ноги, она мрачно уставилась на своего спасителя: она вдруг вспомнила, при каких обстоятельствах слышала имя Теобальдо.

– Раньше ты был здесь за главного, - спокойно сказала она.

Старый карлик оценивающе на нее глянул, продолжая сматывать веревку.

– Да, это так.

– Я слышал, что... что раньше ты был высоким. Карлик уселся на бухту смотанной веревки и поставил ноги на противоположный край дыры. Он поднял руки и неохотно сказал:

– Подтолкни-ка эту штуку, а? Я попробую подхватить и тихонько опустить плиту на место. Предполагалось, что я принес тебе обед, а обед ведь можно опустить и через люк, верно? Незачем трогать плиту. Поэтому, если они услышат, как с грохотом падает плита, они все сбегутся.

Джеки встала поустойчивее, заклинив ноги в сандалиях в выемках между булыжниками, и, поднатужившись, приподняла плиту.

Карлик принял вес плиты на протянутые ладони и под тяжестью плиты пригнулся к земле, потом сделал несколько глубоких вдохов, чуть-чуть приподнял и перехватил снизу край плиты. От страшного напряжения его губы побелели и на лбу выступил пот, руки дрожали. Он медленно опускал плиту, потом разжал руки и поспешно отскочил. Плита упала на место - с лязгом захлопнувшейся двери.

Тэй, тяжело дыша, опустился на пол.

– Так... ладно, - выдохнул он.
– Они... не услышат.
– Он с огромными усилиями, кряхтя и охая, поднялся на ноги.
– Да, я был высоким когда-то.
– Он поднял факел и посмотрел на Джеки.
– Ты колдовать умеешь?

– Боюсь, что нет.

– Ладно, мы его перехитрим. Сейчас я вернусь туда, наверх, и скажу ему, что ты хочешь поговорить. Но только не с доктором Ромени - ты боишься, что Ромени все равно убьет тебя, даже если ты ему все расскажешь. Я скажу, что ты хочешь купить себе свободу. Ты можешь рассказать Хорребину так много, что он будет так же силен, - черт, нет, не так же!
– гораздо сильнее, чем доктор Ромени. У тебя есть Слова Власти, скажу я. Он стал неплохим чародеем Хорребин, я имею в виду. Да, неплохим чародеем, целых восемь лет он был правой рукой Ромени, и все эти восемь лет он хотел, чтобы старик дал ему хотя бы одно Слово Власти или лучше - два. Ромени никогда этого не делал. Ну и мы скажем, что твоя команда знает все о планах Ромени в Турции. Да, да - в Турции, потому что это тоже не дает покоя Хорребину. Но Ромени не говорит Хорребину ничего, вернее - почти ничего, только то, что тому необходимо знать, чтобы покончить с Лондоном. Ио-хо-хо...
– сказал старик уныло, - на это он обязательно клюнет. Конечно, Хорребин спросит, почему ты позволил себя схватить, если ты такой замечательный колдун, но тут-то я как раз имею что сказать. Я скажу ему, что ты сказал... ну, не знаю... допустим, что звезды как раз сейчас не благоприятствуют таким вещам. Ведь, правда, здорово!

– Да вроде бы... Но зачем так сложно?
– немного нервно спросила Джеки, уже пожалев, что дала обещание помогать ему в этом рискованном предприятии.

– А затем, чтобы он оказался здесь внизу один, - прокудахтал Тэй, - один, без своих мордоворотов-охранников. Он не захочет, чтобы они слышали Слова Власти или хотя бы только заподозрили, что он якшается с врагами Ромени.

– И что мы будем делать, когда он придет сюда? Убьем его?
– Хотя Джеки и была рада, что выбралась из ямы, сейчас ей стало очень не по себе.
– У тебя есть пистолет?

– Нет, но это не важно. Пистолет тут не поможет. Одно из заклинаний доктора Ромени дает ему магию, отражающую пули. Я видел, как в него стреляли в упор, но пуля так и не коснулась его, только окно поодаль вдребезги разлетелось. И я дважды видел, как занесенный нож остановился в дюйме от него и сломался, будто наткнулся на что-то, все выглядело так, словно на нем костюм из толстого прозрачного стекла. Единственный раз, когда видели, что его можно ранить, это было пару лет назад. Он отправился на Хэмпстедскую пустошь объяснить городские дороги цыганам. В то время они думали, что цыгане могут быть полезны в организации ограблений. И цыган, которому не пришлась по душе эта идея, сказал Хорребину Бенг. Да, так он сказал, а это значит - дьявол, и этот цыган подскочил, вырвал из земли кол от шатра и вонзил этот кол в ногу клоуна. Так вот, этот кол не отразился и не остановился в считанных дюймах от его ноги - нет, он проткнул ногу насквозь, и из клоуна хлынула кровь, так, будто бурдюк с вином проткнули, и он чуть было не упал с ходулей, и если бы цыган успел нанести еще один удар, он вывел бы клоуна из игры. Джеки с сомнением кивнула:

– А что такого особенного было в той палке от шатра?

– Земля на ней, парень, вот что такого особенного в этой палке, проворчал Тэй.
– До того как доктор Ромени сделал Хорребина магом, этот клоун не разгуливал весь день на ходулях. Но связав свою судьбу с магией, ты... ну, как бы расплачиваешься за это. Вернее будет сказать - магия назначает цену... Словом, ты теряешь связь с землей - с почвой, с грязью. Прикосновение к земле ужасно болезненно для всех этих магических мальчиков, которые любят побаловаться магией. Именно поэтому Ромени носит такие башмаки на пружинах, а Хорребин ходит на ходулях. Их магия не работает на грунте, и поэтому грязный кол разорвал его чары, как паутину.
– Карлик вытащил килжал из-под своего бесформенного одеяния и протянул Джеки.
– Здесь достаточно грязи между булыжниками. Вотри побольше в лезвие и спрячься подальше от этого места, где-нибудь в углу. Когда он склонится над ямой, я собью его с ног, тем временем подоспеешь ты и зарежешь его - вот, собственно, и все. Подземный док - там, через арку, и мы убежим по подземной реке. Все понятно?

– Что нам мешает просто убежать? Прямо сейчас?
– усмехнувшись, спросила Джеки.
– Я хочу сказать, зачем нам идти на риск с этим покушением?

Тэй сердито нахмурился:

– Ладно, сейчас объясню. Во-первых - потому что ты обещал. Но у меня есть в запасе аргументы и получше. До Темзы по подземному каналу накак не меньше двадцати минут, и если я не вернусь наверх достаточно быстро, он пошлет вниз людей посмотреть, что происходит. А когда они выяснят, что мы удрали, он велит своим парням бежать нам наперерез, спуститься в коллектор и перехватить нас по дороге к Темзе. Но если мы убьем его, - особенно если, прежде чем спуститься сюда, он прикажет ни в коем случае ему не мешать, - и если мы спрячем тело, еще несколько часов его никто не хватится.

Джеки удрученно кивнула, присела на корточки, набрала пригоршню грязи и натерла лезвие с обеих сторон.

– Хорошо. Ты будешь стоять там.
– С огромной неохотой Джеки, оскальзываясь на булыжниках, пробралась к тому месту, куда указал Данги - примерно в двадцати ярдах от карлика.
– Нет, я все еще тебя вижу. Дальше! Да, так. Нет, пожалуй, еще немного дальше. Так сойдет.

Джеки дрожала, боязливо озираясь в непроглядной тьме, подступившей к ней вплотную. И когда карлик развернулся к арке, собравшись уходить, она не выдержала и пронзительно закричала, почти переходя на визг: