Лифт
Шрифт:
Родители стояли позади. Они были готовы оформить опеку над этой забавной девчонкой, о которой их дочь твердила им последние две недели. Они не говорили дочери, что она родилась с сестрой - близнецом, которая погибла на второй день жизни. Они верили, что воображая незнакомую девочку своей сестрой, она пытается заменить ею то место, которое пустовало рядом с ней все эти четырнадцать лет. Софика ей снилась ночами, и она душой рвалась в интернат города Санкт - Петербурга, чтобы встретиться со своей подругой.
– Мне кажется, мы были знакомы с ней в прошлой жизни, - объясняла она свое странное поведение родителям.
– У нас даже день рождения в один день. Забавно, да?
Литвиновы.
В своем неизменном рабочем комбинезоне Егор полулежал на кафельном полу. Его нижняя половина торчала из - под ванны, а верхняя - была скрыта где - то в глубине, где протекала труба. Рядом возвышался большой ящик с инструментами. Он был открыт. Оттуда торчал маленький мальчишка с коротким ежиком светлых волос на голове. Он был полненький и щекастый, но такой деятельный и шустрый, как и его отец двадцать с лишним лет назад.
– Пап, тебе че подать? Папа! Че подать?
– вопил он, как пожарная сигнализация, не замолкая ни на секунду.
– Пап, давай ключ подам? Пап, возьми ключ! А молоток, пап? Молоток надо подать?
Мальчишка кувыркнулся через голову и через мгновение оказался под ванной. Оттуда были видны только его синие домашние шортики и две пятки в шерстяных носочках.
– Пап, че подать?
– гулко звучал его голос уже оттуда.
– Мужчины, вы еще долго ремонтом заниматься будете? Я сегодня схожу в душ или уже до завтра ждать?
– раздался женский голос из комнаты.
– Женька, там не тебя мама случайно зовет?
– спросил Егор сына в надежде, что он убежит в комнату и там мама поймает его и уложит в постель. Но ребятенка уже так проводили не раз, поэтому хитрый малыш сделал круглые глаза и помотал головой:
– Не, пап, меня никто не звал! Мы же еще трубу не починили!
– И что же вы молчите?
– женский голос уже навис над ними.
– Януль, - выглянул испачканный Егор из - под ванны.
– Дотерпите до завтра?
– Дотерпим, - кивнула она, поглаживая округлившийся живот с маленькой Алисой внутри.
Она развернулась, чтобы выйти из ванной комнаты, но тут же обернулась:
– Любимый, сейчас новости почитала. Валерку Козлова так и не смогли вылечить, - она не договорила, увидев, что сын внимательно слушает. Подумала, прежде чем выразиться как можно мягче и продолжила:
– Все СМИ твердят о том, что он был прекрасным сыном своего отца. Похоже, что только мы с тобой знали правду о нем.
– Просто отец проплатил журналистам, чтобы те грязь не раскопали, - ответил Егор, придерживая за футболку сына, чтобы тот не ударился об инструменты.
– А мне жаль парня. Мы же все в детском саду дружили. Палатку нашу на тихом часу помнишь?
– Яна засмеялась, вспомнив, как она не любила выходные, потому что это были дни без Егора и Вэльчика.
– Конечно, - рассмеялся Егор.
– Страшилку про шторы - убийцы я до сих пор наизусть помню! Но Вэла мне не жаль. Честно. Парень получил то, к чему стремился. Ему батя раскатал красную бархатную дорожку в жизнь и усыпал её розами, а он по барам колёсами закидывался. Вспомни, что он творил в Ульяновске!
– Наша с тобой вина тоже в этом есть. Мы с тобой были его единственными друзьями, а предали оба одновременно.
– Ян, ты не забыла нашу прошлую реальность? Кто кого предал на самом деле?
– возмущенно воскликнул Егор.
– Вот мы с тобой и вступили в тот возраст, когда друзья детства уходят в другой мир, - перевела она тему, чтобы успокоить вспыльчивого мужа.
Егор нежно поцеловал жену в щеку и полез обратно под ванну устранять протечку. Яна же перехватила поперек живота упирающегося сына и понесла его укладывать спать.
– Поставь ребенка на место!
– крикнул муж из ванной.
– Сам дойдет! Тебе нельзя тяжести поднимать, не забывай!
– Мам, хочу страшилку про шторы - убийцы, - прошептал малыш Яне на ухо.
– И тогда я буду сам ложиться спать всю неделю.
– Ах ты маленький негодник!
– засмеялась она, целуя его в мягкую пухлую щеку.
Сынишка был так похож на папу, что у неё сердце сжималось, когда она смотрела на него. Она улыбнулась и погладила его еще совсем детские мягкие волосики. Слегка поглаживая живот правой рукой, Яна приподнялась с кровати, чтобы дотянуться до книжной полки. Там она взяла цветной журнал в яркой обложке.
– Ну, что, Женечка, может лучше почитаем сегодня новую главу комиксов про злодея - телепорта Таймса и Джил?
Сын радостно улегся на подушку, подтянув колени к подбородку и приготовился слушать и рассматривать картинки. Это был его любимый комикс, а больше всего на свете он любил представлять, что Джил - это его мама.
Вознесенский Лев Карлович.
Проводив глазами семью Литвиновых, а он не сомневался, что это была именно семья, ведь рядом с ними буквально из воздуха материализовался мальчишка лет четырех, а Янина черная майка обтягивала аккуратно округлившийся животик, говоривший о том, что внутри уже около пяти месяцев зарождается новая жизнь, профессор остался в лифте один. Перемены, постигшие его попутчиков, пришлись ему по душе. Обновленная Каролинка теперь выглядела абсолютно счастливым среднестатистическим подростком, а не загнанным в угол ощетинившимся волчонком. Побитая жизнью и обозленная на весь мир в прошлом, теперь она была умиротворена и готова жить новой жизнью не теряя память о старой.
Литвиновы светились как два солнышка, махая ему на прощание. Они стояли в обнимку. Егор держал на руках мальчишку, очень подвижного и похожего на него, как две капли воды. Только волосики мамины, светлые. Малыш, оглядев родителей, тоже помахал своей ручонкой седому мужчине, вызвав у того улыбку. А вот собственные перемены Льва Карловича пугали. Он привык жить в собственном мире, куда не было входа никому, кроме милой и любимой жены. Что сейчас изменится - он не знал. Не знал к чему готовиться и насколько сложно будет всё это принять. Все эти годы он жил по четкому расписанию, не позволяя себе отклониться от последующего пункта даже на минуту. Теперь перед ним была длинная дорога из неизвестности.