Лифт
Шрифт:
– Егор, вы бы там поаккуратнее, мне сынка только новые трубы установил. Говорил, что не будут засоряться. Наврал, поганец, - вещала грузная женщина, пересчитывая бигуди на голове левой рукой. Её ногти были выкрашены в отвратительный зеленый цвет, будто она подросток пятнадцати лет. Впрочем, это было неудивительно. В соседней комнате на диване расположилась её дочь Наташка, которой было как раз около пятнадцати. Похоже, мать пробовала на себе её косметику.
– Лучше бы он тебе трубу эту прочищал, а не менял, - проворчал Егор про себя, поскольку эта мегера обладала еще и отличным слухом. Леха-сменщик уже однажды что-то ляпнул на свою голову. Эта дама до сих пор с ним судится. Пытается моральный ущерб отсудить. Только доказать ничего не может. Вот и злится на весь "Водоканал".
– Валерия Сергеевна, вы бы не смывали остатки еды в раковину, выбрасывайте в мусорное ведро или сливайте в унитаз! Это я вам как профессионал скажу!
– выкрикнул он из-под раковины.
Последняя фраза почему-то действовала на эту мадам магическим образом. Она готова была поверить любой ерунде, если после неё вставить словечко про "профессионала". Эту закономерность Егор заметил за ней давно и теперь использовал при каждом удобном случае.
– Это вы профессионал, а я не знаю, что в трубу пройдет, а что её засорит, - ворчливо заметила Валерия Сергеевна, после каждого слова делая короткую передышку, на очередной подход к плите.
– Вода в неё пройдет, а всё остальное - засорит!
– наигранно засмеялся Егор, стараясь максимально разрядить обстановку. Его угнетала атмосфера дома у этой женщины. Он не удивлялся, почему все её родственники бегут отсюда, как крысы с тонущего корабля.
Хотя, в его доме была подобная обстановка. Он тоже частенько брал ночные смены и сверхурочные часы, чтобы подольше посидеть в подсобке. Даже там, на засаленном грязном диване, ночевать было приятнее, чем дома в объятиях нелюбимой женщины. А еще там были вечно орущие дети. Мальчишки-близнецы. Собственно, они-то и были главной причиной его нежелания находиться дома. Если бы не они, Егор бы никогда не женился и жил бы в своей холостяцкой однушке вдвоем с верным стаффом по кличке Алый.
В кармане раздался слабый писк телефона.
Егор вытер руки о робу и вытащил свою дешевую "Нокию". Раньше у него был хороший телефон. Но Чук и Гек, как он называл своих сыновей, ломали и крушили всё на своем пути, будто маленький годовалый ураган. Егор спохватился слишком поздно. Его яблочный гаджет, медленно подсвечивая себе потихоньку затухающим экраном, кружился вокруг своей оси в металлическом тазу с водой. Мальчуганы не нашли ничего дешевле для игры в кораблики. И теперь Егор обходился телефоном, который покупал еще будучи учеником девятого класса. Старые телефоны делали на совесть. Верный друг даже не разрядился за столько лет, что с удивлением отметил про себя молодой отец, включив его.
– Алло, - устало ответил он на звонок.
– Егор, мне нужна твоя помощь. Возьми отгул, посиди с мальчишками. Они оба температурят, я уже с ума с ними схожу. Я очень тебя прошу, - раздался оттуда расстроенный голос его жены.
– Настасья, ты в неоплачиваемом декрете. Если я еще буду брать отгулы, мы жить на что будем с двумя пацанами?
– спросил он.
– Тебя и так дома никогда не бывает, ты постоянно на работе. Егор, ты заслужил один-единственный отгул. Пожалуйста, приходи, они мне все нервы вымотали. Они плачут со вчерашнего вечера. Данилка дополняет Сережу, и наоборот. Я не знаю, кого из них успокаивать. У меня голова кругом. Я боюсь, что в очередной раз просто уроню их.
Настя расплакалась.
Егор слышал, что она не лжет. На заднем фоне пронзительно верещали два его ребенка. Ей действительно приходилось тяжко с ними. Молоденькая двадцатилетняя девочка не была готова стать матерью двоих детей так рано. И в этом есть ровно половина и его вины. Он тяжело вздохнул и оценил масштабы работы.
– Нась, я буду через час. Потерпи немного. Я скоро.
– Я очень жду, - практически прошептала она.
Егор нажал "отбой" и вылез из-под раковины.
– Валерия Сергеевна, я сегодня беру отгул, а к вам пришлют другого мастера.
– Ничего подобного!
– заголосила она, будто сирена.
– Я вас еще не отпускала! Вот почините и пойдете на все четыре стороны! Я сама мать, троих вырастила и знаю, что такое маленькие дети. Я слышала весь ваш разговор. От самого начала. Ничего страшного, потерпит ваша жена. Она мать. Такова её доля. А вы возьмите инструмент и продолжайте!
Егор вытер грязные руки о белоснежное полотенце, висящее на крючке у кухонного гарнитура. На махровой ткани остались темные разводы.
Валерия Сергеевна уперла руки в боки и начала сверлить сантехника своими поросячьими глазками, будучи в полной уверенности, что это ей поможет заставить его остаться. Так она была похожа на сестру домомучительницы из мультфильма про Карлсона. Но всё впустую. Он уверенно прошел в коридор и обулся.
– Мне искренне жаль, что рядом с вами не было мужа, который мог бы вам помочь с воспитанием ваших деток. А у моей жены такой муж есть. Я нужен ей сейчас дома. Простите. Вы можете, конечно же, написать на меня жалобу. И, конечно, у меня вычтут из зарплаты в вашу пользу. До свидания.
Егор вышел из квартиры на пятом этаже и нажал кнопку вызова лифта. Валерия Сергеевна осталась стоять на пороге в полной растерянности. Он не оставил ей ни единого козыря в рукаве, сказав про жалобу и зарплату. Обычно, эти фразы были её коронными. Сегодня слесарь-сантехник уделал её по всем параметрам. Она тяжело вздохнула, пообещав себе в этот раз всё спустить со счетов и не писать никаких заявлений директору на нерадивых работяг.
– Наташка, ты только представь, что этот сантехник учудил, - услышал Егор, как жалуется своей дочери Валерия Сергеевна, перед тем как хлипкая входная дверь с громким стуком захлопнулась за его спиной.
* * *
В лифте уже находилось трое человек, когда Егор вошел в него. Первой в глаза бросилась интересная девочка, похожая на взрыв палитры с десятком цветов красок. Ему хватило секунды, чтобы оглядеть её с головы до ног, но этот её образ буквально впечатался ему в память. Черные высокие шнурованные ботинки. Темно - синие джинсы в белых разводах, словно выпачканные известкой, рваные на коленях. Футболка - поло в желто-белую широкую полоску. На руках черные перчатки без пальцев. Ногти, выкрашенные в темный цвет, лак облупился по краям. Черная куртка - косуха с вытертыми локтями из дешевого кожзама сплошь в золотистых заклепках. Но, более всего удивляла прическа девочки: выбритый правый бок выкрашен иссиня - фиолетовой краской с розовыми разводами, а на левом блондинистые волосы с сиреневым отливом достают до плеча. Правое ухо было сплошь в серебряных колечках, пирсинг красовался и над губой в виде мерцающей малиновой стразы. Несмотря на свой юный возраст, она была накрашена так, словно сошла с обложки модного комикса про супергероев. Но самым удивительным стало то, насколько полным был её образ и как безупречно он ей подходил. Яркая и необычная, словно сбежавшая из тусовки местных художников, она нехотя притягивала к себе взгляд. В голове пронеслась мысль о том, что в скором будущем её тело украсят многочисленные разноцветные татуировки и тогда она станет окончательно неотразима.
Сидя на задних партах, Егор, главный школьный бандит и хулиган, превращался в тихого юношу, когда на него вдруг находило творческое вдохновение. Рисовал он преимущественно комиксы, которые рождались у него в голове сами собой. Все фантазии тут же обретали жизнь в школьных тетрадях в виде не только моментальных набросков, но и полноценных рисунков, длиною в отдельную комикс - вселенную. Любимому занятию он легко мог посвящать абсолютно неопределенное время, забывая про всевозможные физиологические потребности. Где - то в глубине души Егор с детства мечтал стать художником - мультипликатором. Но жизнь распорядилась иначе, распределив его в местный водоканал. А те, прошлые мечты, остались в другой жизни, вернуться в которую не представлялось возможным.