Ликующий джинн
Шрифт:
Третий - от Шандора.
– Привет Славик скажи пожалуйста что означает выражение "крыша в пути"?..
Потом, разложив вещи, поужинав и вдосталь повздыхав и покачав головой над мужским "порядком", наведенным папой за неделю, за телефон основательно села мама.
– Представляешь - целую неделю провела на огороде!..
Экзамены - после недельной подготовки - оказались не таким уж сложным делом, больше было нервов.
Славик после экзамена по русскому сунулся к Елене Матвеевне с листком, написанным в деревне.
– Какое сочинение?
– не сразу включилась русачка.
– Новояз? А-а...
– Елена Матвеевна мыслями была уже далеко от последнего урока.
– Покажешь мне его первого сентября. А вообще - молодец...
– На величественном лице русской императрицы появилось что-то вроде одобрения.
Генус, палковидный "матеша", выслушивал ответы снисходительно, чуть иногда кивая и долго после этого не останавливая головы - словно слыша неведомый другим ритм, ритм, в котором он жил. Наверно, это был ритм математики.
Выйдя из класса, где главенствовал Генус, Славик вздохнул было - как полагается вздохнуть после года учебы и последнего экзамена, как полагается вздыхать, почуяв огромный каникулярный простор. Вздохнул было... Но - выстрел из-за угла - вздох перехватила постоянно точившая его мысль о шефе-роботе. Тот ведь не оставит его в покое, пока не заберет молстар! Пока... кто его знает, чего он еще захочет!
– Переэкзаменовка?
– обеспокоенно спросил его папа, дежуривший у входа.
– Да нет, четверка. Там Стас зашивается у доски. Пап, может, я пешком до дома дойду?
– Ни в коем разе!
– чьей-то фразой ответил папа.
– Только что перейти в шестой клаас - и топать домой пешком, как какой-нибудь унылый двоечник?
А Славик хотел из уличного автомата позвонить Кубику, мама будет дома еще целых два дня, к телефону не подойдешь.
Вечером после экзаменов. Скамейка
– Мам, - сказал Славик решительным голосом, когда на часах "пробило" полдевятого, - вон скамейка, видишь?
– Мама стояла в кухне, у плиты, папа пил чай, Славик подошел к ней.
– Ну и что?
– Я хочу туда пойти.
– Зачем?
– Ну, мам, ну говоришь же ты по телефону!
Папа поднял от чая заинтересованную голову.
– Это совсем другое дело - мои телефонные разговоры. Дался тебе этот...
– тут мама стала подыскивать нужный эпитет, и подыскала, но не произнесла его, - ...двор!
– Эпитет наверняка было слово "дурацкий", но в день сдачи экзаменов говорить его не стоило.
– Они там восполняют пробелы в образовании, - вставил папа.
– Как бы это образование не взяло верх над нормальным, - известной всем школьникам фразой ответила мама. Подумала чуть и сказала: - Ладно. Иди. Только ненадолго.
Уф! Ой-е-ей! Уй! Ура!
– О чем базар?
– спросил Славик, подходя к скамейке, нагруженной народом, как шлюпка во время кораблекрушения.
– Есть базар.
– Скамейка к нему повернулась: редкий в последнее время гость на вечерних посиделках, он должен быть в курсе ее страстей.
– Вот Скряба...
– Момент истины...
– Возмутитель спокойствия....
– ...вот Скряба прннес в клюве инфу о нашей моде.
– Какая наша? Все моды диктуют Штаты!
– Ну, так: он где-то прочитал или сам допер, что спущенные с задницы трузера и незавязанные шнурки - от американской тюремной "моды", где ремни и шнурки не разрешаются. А кепа козырем назад оттуда ж - с длинным козырьком к решетке не прижмешься. А вынесли эту моду на волю черные, их в тюрьмах больше всего. А мы - правильно Скряба сказал - всего лишь типа попугаи.
– А я слышал другой вариант, - ответили рассказчику, - Эта мода, насчет спущенных штанов, называется "Хочу какать", и тюрьма здесь ни при чем. А шнурки за тобой волочатся - чтобы сказать тому перцу, что наступил на них, то, что у тебя на душе.
– А козырь назад?
– Просто назло ветеранам. А один кент мне сказал: " У меня на затылке третий глаз".
– А майка до колен?
– Есть чем подтереться.
– Версия, - высказался Славик и почувствовал, что он "у себя дома".
– Версия, - согласились с ним, - не хуже других. Где ты пропадал?
– Я не пропадал, я наоборот. Дышал свежим воздухом в одном месте.
– О деревенской бабушке Славик во дворе не говорил. Скамейка этим ответом вполне удовлетворилась.
На спинке скамейки было свободных полметра, Славик воссел там, глянул все же на свое окно и вздохнул глубоко-глубоко - как давно ему хотелось. Вечер был его, а шеф-робот отодвинулся... ну хотя бы до завтра. До завтра же было не менее 12 часов.
– Скряба, - слышится очередной вопрос, - а вот что такое совесть?
– Это когда человек познает себя и то, что делает. И еще есть ответ: неумолкаемое будущее.
– Чей ответ?
– Ну... он вообще существует
ГОЛОС
На следующий день, в воскресенье, часов в 11 позвонил Шандор.
– Слышь Славик я так и не успел спросить где ты был я бесплодно звонил тебе здесь столько нестерпимых новостей я тебе все расскажу но есть и последняя невыразимая выходи во двор...
– Мам, Шандор звонил.
– Ну и что?
– Выходи, говорит, во двор, что ты сидишь взаперти.
– Что он сказал вместо слова "взаперти"?
– Что я закрыт на пять беспрекословных ключей.
Мама на целую минуту наморщила лоб. Славик читал, что было на строчках-морщинках. "Шандор - самый неопасный сосед изо всех. Двор в 11 часов как на ладони. В самом деле, держу его дома, как в консервной банке. Пусть идет".
– Иди. Только ненадолго. И учти: я все время буду в окне.
– Когда мама устанет, я ее в окне сменю, - бросил папа из-под притолоки, где он любил находиться.
– Так что неусыпный надзор тебе обеспечен.