Ликвидатор
Шрифт:
Стряхнув с руки изорванный пиджак, он вскочил и снова побежал. Позади слышались крики запыхавшихся растерянных людей, но он не обращал на них никакого внимания. Вытянув вперед правую руку со светящимся в темноте компасом, он бежал и бежал вперед, пока наконец, прорвавшись сквозь последние деревья, не увидел влажно поблескивавшую машину.
Он сделал прыжок, одновременно вынимая из кармана ключ зажигания, и почувствовал, как в нем поднимается возбуждение, заглушающее даже боль от раны. Он открыл дверцу машины, проскользнул за руль, включил зажигание, и двигатель вернулся к жизни. Но тут услышал приглушенный звук и полуобернулся.
Часть вторая
МСТИТЕЛЬ
Глава 7
Не было ничего, кроме боли. В голове Уайлда стучало, правая сторона горела, словно в огне. Он открыл глаза и поспешно закрыл их снова; лампочка без абажура мощностью двести пятьдесят ватт висела прямо над ним. Теперь, когда он знал, что она там, ему казалось, что свет проникает даже сквозь закрытые веки; ее жар обволакивал.
Тело затекло. Он слишком долго пролежал на спине на тонком, бугристом матрасе. Уайлд попытался повернуться и понял, что лежит в наручниках, которые прикованы к железным столбикам кровати. Он пошевелился, и это вызвало острую боль.
Кровать тряхнуло. Крепкие пальцы ухватили Уайлда за подбородок и повернули голову, потом потянули вверх правое веко, после чего их хватка ослабла и они превратились в руку, которая хлестнула его по щеке. Уайлд открыл глаза.
— Я решил, что тебе пора просыпаться.
Владелец руки был маленьким человеком с усталыми глазами и злым морщинистым лицом. Его губы кривились, когда он разглядывал Уайлда. Тот понял, что попал в исключительно неприятную ситуацию. Он лежал совершенно голый. С него сняли даже наручные часы. Правда, на правом боку, там, где пуля обожгла ребра, была приклеена полоска пластыря, а на левом предплечье следы собачьих зубов покрывала мазь. Интересно, сделали ли они заодно прививку от бешенства?
Он повернул голову, чтобы посмотреть в окно. Оттуда падал дневной свет, почти серый. Должно быть, шел дождь. Он прикинул, что с рассвета прошло немало времени, значит, наступило утро вторника и почтовый пароход прошел между пирсами Сент-Питер-Порта два часа назад. В это время он должен был бы завтракать с Питером Рэйвенспуром и Маритой.
— Рад видеть, что ты так хорошо себя чувствуешь, — сказал маленький.
— Давай выключим лампочку, дружище, — сказал Уайлд.
Маленький улыбнулся:
— Привыкай к ней. Там, куда ты попадешь, сынок, будет очень много света. И жара.
Уайлд вздохнул:
— Приведи сюда старшего, будь любезен.
Пальцы маленького свернулись в кулак, он стал медленно вытягивать правую руку, пока кулак не достиг подбородка Уайлда.
— Что касается тебя, то сейчас ты смотришь на старшего. — Мужчина невесело хмыкнул. — Я так думаю, нам с тобой стоило бы немного поболтать.
— Отвали, малыш.
Маленький ударил его — дважды в лицо и один раз в живот. От ударов в лицо в голове закружились облака боли. От удара в живот, казалось, в ребра вонзились тысячи кинжалов. Ему понадобилась вся сила воли, чтобы не поджать колени.
— Давай не умничать, — сказал маленький. — Это ты получил за Бегли и Шульце. И за меня. Благодаря тебе все мы выглядели довольно жалко.
— Я не стал бы об этом беспокоиться, — сказал Уайлд. — Вырубили-то вы меня отлично.
Маленький
— Это старик Кул собственной персоной. И знаешь что, сынок. Я работал с ним впервые и могу сказать, идея эта мне не сильно нравилась. Может, у него и есть репутация, но когда человека зовут Кулидж Люсинда… к тому же я был в этом бизнесе, когда он пацаном в школу ходил. Но должен отдать ему должное. Думаю, у него от природы злобный ум. Знаешь, когда я приехал сюда вчера утром первым и осмотрел место, то мог бы поклясться, что здесь все чисто, чище не бывает. Но не Кул. Днем он настоял, чтобы снова все обойти и проверить, и когда увидел ту машину, то как будто стал нюхать воздух, как боевой пес.
«Что это, черт побери?» — сказал он. «Она была здесь весь день, — ответил я. — И она не на территории поместья Керли. Это Соединенное Королевство, — сказал я ему. — Наши дела сюда не распространяются. Я считаю, пока дом у нас прикрыт как надо, с работой мы справляемся». И знаешь ли ты, что он сказал, сынок? Он сказал: «Мы прикрываем дом, Сэм. Но если завтра вечером эта телега все еще будет здесь, мне захочется немного поболтать с ее хозяином». Как я тебе говорил, надо отдать ему должное.
— Значит, тебя зовут Беннет? — спросил Уайлд.
— Верно, сынок. Получается, ты уже был здесь, когда я приехал. Неглупо. Расскажи мне об этом. — Он улыбнулся. — Может, я должен тебе сказать, что воевал в особых частях во время войны с фрицами? — Его глаза скользили по телу Уайлда вверх и вниз.
— Она кончилась, — напомнил ему Уайлд.
— Не думаю, что здесь есть какая-то, к черту, разница. Красные для меня по-прежнему такого же цвета, и для Кула тоже. И ты достал Сталица. Это пятно на его стопроцентной репутации. Я прикидываю, что только одна вещь на свете сможет заставить Кула улыбнуться снова. — Его кулак вонзился в ребра Уайлда. Тот сделал резкий вдох и почувствовал, как по боку потекла кровь. — Ты заговоришь как фонограф. И для тебя же лучше, если это будет хорошая история.
— О, я заговорю. Попробуй потом меня остановить. Приведи сюда Люсинду, и твои проблемы закончатся.
— Люсинда в госпитале, навещает Бегли. Ты должен постараться сначала рассказать все мне, сынок.
— Я буду говорить с большим человеком или не буду говорить вовсе.
Сжатый кулак ударил в подбородок. Голова Уайлда дернулась, боль каскадом хлынула из разбитой головы, как двойное шотландское виски, разведенное бренди и подогретое на медленном огне. Он закрыл глаза, судорожно пытаясь вдохнуть, потом очень осторожно расслабился, и боль начала утихать.
— Продолжай в том же духе, — прошептал он, — и говорить будет невозможно.
Беннет приблизил к нему лицо:
— Я мог бы ударить тебя еще кое-куда, сынок. Тебе следует забыть о том, что для меня ты — человеческое существо. Если бы я наступил на тебя на улице, то помыл бы ботинки. Ну, я тебя слушаю.
— Записывай, — сказал Уайлд. — Я хочу дать показания.
— Верно.
Уайлд испытал облегчение, когда Беннет отошел от кровати и уселся на стул у окна. Он положил ногу на ногу и закурил сигарету. Достал блокнот, щелкнул шариковой ручкой. У Уайлда впервые появилась возможность осмотреть комнату. Он все еще находился в доме Керли, на чердаке, судя по скату потолка, но не в жилой его части. Единственной мебелью были дешевая железная кровать и стул, деревянный пол ничем не застелен.