Линия разлома

Жердецкая Анастасия

– Кстати, Ринат, – Голубчиков снова обратился к Хайруллину, – а что по делу Короткова? Выяснил что-нибудь по родственникам убитой?

– Да, товарищ майор, – отчеканил тот. – Убийство соседки по неосторожности. В городе Донецке. Так что, думаю, вряд ли мать девушки стала бы его искать через пятнадцать лет, чтобы зарубить топором.

– Ну да, ну да, – пробурчал себе под нос майор. – А ну-ка, Ритуля, сгоняй к криминалистам и без заключения по крови на топоре не приходи. Уволю!

– Сергей Сергеевич, уже несу! –

Маргарита упорхнула, как весенний ветерок.

«Какая славная девушка, – подумал майор, – из нее выйдет настоящий следователь».

Затем позвонил в дежурку и попросил привести задержанного Правдина.

Ночь, проведенная в «обезьяннике», не пошла на пользу Григорию. Он осунулся, сгорбился и, кажется, даже состарился.

Сел напротив майора и посмотрел ему в глаза. Голубчиков улыбнулся, положил перед ним фотографию Пряхина и сказал:

– Гражданин Правдин, посмотрите внимательно на этого мужчину. Знаете ли вы его? Может, видели?

– Знакомое лицо, – всматриваясь, ответил Григорий. Несколько минут молчал, словно вспоминал что-то. Потом по-детски шлепнул себя по лбу и вскрикнул: – Ну конечно! Такую рожу не забудешь. Видел я, как он недели две назад с Коротковой у нее во дворе ругался. Хотя кто такой и откуда я не знаю.

– Спасибо. Вы нам очень помогли. Хотите кофе? – Голубчиков сделал жест рукой в сторону Рината, мол, принеси нам два стаканчика. После набрал номер телефона Жуковой:

– Ритуля, не томи! Готово?

– Сергей Сергеевич, сенсация! – возбужденно щебетала Рита. – На топоре обнаружена кровь, принадлежащая Короткову Юрию!

– Спасибо, стажер. Тащи заключение сюда.

Голубчиков положил телефон. Он не спешил. Он думал. Внимательно наблюдал за подозреваемым, который с наслаждением смаковал кофе. «Ведет себя так, будто совесть чиста. Что ж, подумаем еще, а ты, дружок, пока посиди. Время терпит».

Набрал дежурку:

– Уведите задержанного.

В кабинет ворвалась секретарша Авдеева.

– Сергей Сергеевич! Вас срочно вызывает товарищ подполковник! Злой, ужас!

– Иду, – отчеканил Голубчиков, взял папку по делу Короткова и вышел из кабинета.

7

– Это что, я тебя спрашиваю? – Авдеев в ярости тряс перед носом майора газетой «Криминальные хроники». – Убийство Короткова раскрыто! Поздравляю! Какой-то журналюга все раскрыл! Отдел можно распустить! Достаточно одного Бунича на всю полицию и стопроцентная раскрываемость гарантирована! – Авдеев кинул газетный лист на стол. – Забирай к чертовой матери! И разберись! Даю сутки, общественность требует от полиции принятия мер. Все! Иди с глаз моих!

Все-таки не зря Голубчиков ненавидит журналистов. Хотя бы предупредил! Нет, сенсация нужна! Правда это или нет – никому не интересно. А круги по воде уже пошли. Уже формируется общественное мнение. И полиция,

как всегда, оказывается крайней. Никому не интересно, сколько бессонных ночей проводят оперативники, чтобы найти и обезвредить преступников. Разве интересно общественности, что ради ее покоя погибают лучшие из лучших, чтобы своим телом прикрыть безоружных, попавших в беду?

Уняв злость, майор углубился в чтение.

Статья, однако, оказалась интересной. Конечно, преступление она не раскрыла, но на полезные мысли натолкнула. Бунич провел собственное журналистское расследование (когда успел?) и выяснил, что примерно за неделю до убийства Коротков приставал к соседской девушке Альбине Правдиной с целью изнасилования. Последней, правда, удалось тогда вырваться из цепких лап насильника и убежать. Но, по мнению журналиста, Альбина не забыла оскорбления, нанесенного ее чести, и зарубила спящего Короткова у него дома своим топором. Версия, конечно, так себе. Но зато это объясняет две детали: наличие крови на топоре Правдиных и, возможно, рану, оставленную на бедре Короткова. Кроме того, у Правдина появляется мощный мотив. Защищал честь дочери.

Зайдя в кабинет, Голубчиков усадил своих помощников вокруг себя и устроил мозговой штурм. Разгадка была где-то рядом. Надо только сосредоточиться и правильно оценить сложившуюся ситуацию.

– Итак, что у нас получается? Скорее всего, Альбина с помощью топора отделалась от Короткова и резанула его по бедру. Так? Так. Дальше. Значит, Правдина отпускаем? Он здесь ни при чем? – майор обвел взглядом собеседников.

– Думаю, рано, – возразил Ринат.

– Почему? – удивилась Рита.

– Да потому, Риточка, – ответил он, – что у него есть мотив. Например, отомстить потенциальному насильнику. Дочка пожаловалась, он и схватился за топор.

– Принимается, – согласился Голубчиков. – Но он видел, как ругаются во дворе Короткова и убитый Пряхин. Какая связь между ними?

– Правильно, – подключилась Рита, – надо проверить, были ли они знакомы раньше?

– Кстати, – не дав договорить Жуковой, вмешался Хайруллин, глядя внимательно на экран монитора, – Пряхин, оказывается, родом из Мохова и преступление свое первое совершил здесь, за что был осужден на 8 лет. Знаете, за что? – он сделал паузу и обвел всех взглядом. – За изнасилование!

– В таком случае, – затараторила Рита, – надо поднять это дело. Можно я сбегаю в архив?

– Иди, – одобрил Голубчиков, доставая из ящика своего стола шахматную доску, – а мы пока с Ринатом кофейку попьем да в шахматишки перекинемся.

Спустя час, когда игроки вышли на дружескую ничью, в кабинет влетела раскрасневшаяся Рита и сообщила, что дело по убийству Пряхина можно считать раскрытым.

– И кто же убийца, позвольте узнать, о юная служительница Фемиды? – с улыбкой поинтересовался Голубчиков.