Линни: Во имя любви

Холман Линда

Я поняла, что думаю о том, когда снова смогу увидеть Сомерса Инграма, — но не желала быть рядом с ним. Скорее меня в нем что-то беспокоило.

Через некоторое время, в январе, мы снова встретились на званом вечере в «Калькутта Клаб». Сейчас загар мистера Инграма еще больше потемнел, словно он много времени проводил на свежем воздухе. В присутствии других людей мы обменивались фразами на стандартные темы: погода (прохладная и приятная), архитектура (реконструкция нескольких залов в Доме писателей), индийская политика (слухи о возникших

трудностях с правительством Раджи в Майсуре), новости из дома (увлекательные перспективы парового судоходства).

Когда остальные приглашенные разошлись и мы обнаружили, что остались одни и стоим возле высоких дверей, я решила сделать ему комплимент.

— Вы очень хорошо выглядите, мистер Инграм, — сказала я. — Вы занимались каким-нибудь спортом?

— Всю прошлую неделю я провел на охоте, наслаждаясь восхитительной погодой, которая, боюсь, недолго продержится. Мы должны использовать для прогулки любую возможность. Вы любите ездить верхом, мисс Смолпис?

Я провела пальцем вдоль манжета платья.

— Не совсем. Я еще ни разу не сидела на лошади.

— Я думаю, вам хотелось бы выбраться на природу, почувствовать солнце и ветер Прохладного сезона, проскакать галопом по окрестностям и осмотреть их. У вас ведь еще не было такой возможности?

Если бы он только знал, как мне хотелось это сделать!

— Может, вы согласитесь присоединиться к небольшой компании? Несколько моих друзей и леди, таких же как вы, и сопровождающие нас мистер и миссис Вэймаус планируют выехать на природу на следующей неделе.

— Не думаю, мистер Инграм. Огромное вам спасибо за ваше приглашение, но…

— Пожалуйста, отбросьте напускную скромность, мисс Смолпис. Я уже говорил, что это вам не идет.

— Я вовсе не пытаюсь выглядеть скромницей, — возразила я с раздражением.

— Правда? Тогда в чем же дело? Вы знаете, что ваше лицо полностью вас выдает? Вы же почти сердитесь. Я вижу, вы сейчас боретесь сами с собой. Что вам мешает принять мое предложение? Ну же, мисс Смолпис! Я хочу знать правду. Я же вижу, что вам приятно мое общество.

Эта его нахальная самоуверенность действительно меня разозлила. Я почувствовала, как краснею от гнева.

— Леди не нуждаются в объяснениях по поводу своего решения, — отрывисто произнесла я.

— Леди также никогда не забываются, — парировал мистер Инграм. — Кажется, вы повысили голос? — Он притворно ахнул.

— Я не в восторге от ваших манер, сэр, — ответила я, на этот раз тихо. — И могу заверить вас, что я не забываюсь. Никогда.

Он раздражающе насмешливо поднял бровь.

— Неужели?

Мистер Инграм пристально посмотрел мне в глаза, затем прошептал, касаясь губами моей щеки:

— Я вам не верю.

Я почувствовала тепло его дыхания, а затем он уж чересчур нахально положил руку мне на предплечье и погладил его поверх рукава.

У меня в ушах зашумела кровь. Его лицо было совсем рядом с моим, на нем появилась

легкая улыбка. Это была снисходительная улыбка человека, который полагал, что я такая же глупышка, как и все остальные девушки, что я сейчас сознание потеряю от его близости и упаду в обморок прямо на его руки. Мистер Инграм казался мне привлекательным, но я ненавидела его за нахальство и уверенность в собственной неотразимости.

Я придвинула лицо чуть ближе к нему.

— Мистер Инграм, — прошептала я чуть слышно.

Он медленно повернул голову, чтобы я могла говорить ему на ухо. Я дрожала от переполнявшего меня негодования.

— Уберите от меня свои чертовы руки! — добавила я, вложив в свои слова столько злобы, сколько смогла.

Он резко отдернул голову, словно я дала ему пощечину. И в этот момент я поняла, что наделала — и чего от меня добивался Сомерс Инграм. Последние два месяца я вела себя как леди, за которую себя выдавала, — невзирая на внутреннюю борьбу. А этот мужчина заставил меня забыть о том, кем меня здесь считают: он бросил мне вызов, а я глупо попалась на его удочку.

Сомерс Инграм смотрел мне прямо в глаза, и то, что я там увидела, заставило меня моментально их закрыть. Как я могла быть такой дурой? Я же так старалась…

— Я правильно вас понял, мисс Смолпис? — спросил он, отпуская меня, и отступил на шаг назад с выражением триумфа на лице. По его лицу было ясно, что он добился того, на что надеялся.

— Я… Я… — Я прижала перчатки к пылающим щекам. Между тугими завязками моего корсета выступил пот.

Мистер Инграм огляделся по сторонам, убедившись, что за нами никто не наблюдает, и взял мою ладонь в свою, ненавязчиво, но все равно чересчур интимно. Он провел большим пальцем по моей ладони, и от этой ласки я задрожала. Затем он произнес тихим и довольным голосом:

— Моя дорогая мисс Смолпис, последний раз со мной подобным образом говорили в турецких банях в восточной части Лондона.

Мне было нечего сказать.

Мистер Инграм выпустил мою руку и отошел на почтительное расстояние.

— Мисс Смолпис, я нахожу вашу… прямоту выражений освежающей. Я и сам не чураюсь простого языка, в подходящей обстановке. Значит, это был твердый отказ от моего приглашения?

Я развернулась и ушла, шурша юбками и надеясь, что произвожу достойное впечатление.

Тридцать первого января Клаттербаки устраивали вечер игры в карты, на который были приглашены Уотертоуны и мы с Фейт. У меня было отличное настроение. Сегодня днем мне удалось уговорить Фейт ускользнуть со мной с майдана на целых полчаса. Обычно бдительная миссис Уотертоун сегодня отвлеклась, потому что встретила здесь старую подругу, жившую в поселении на севере страны, и они увлеклись беседой. Мы с Фейт сидели напротив них на скамейке, затем я вежливо прервала их разговор и попросила разрешения погулять по майдану вместе с Фейт. Миссис Уотертоун рассеянно кивнула.