Линни: Во имя любви
Шрифт:
— Боюсь, что да. Мы вызовем всеобщее неодобрение, если не будем придерживаться общепринятых правил. — Сомерс посмотрел на мои волосы. — У тебя сегодня красивая прическа.
— Малти попробовала сделать что-то новое, — ответила я.
Куда подевались его надменность и тяга к словесным перепалкам, в которых мы пытались перещеголять друг друга?
— Ну, тогда спокойной ночи, — сказал Сомерс, но в его голосе прозвучало какое-то сомнение, которое я почти — почти — приняла за отчаяние. Я подумала о том, как одиноко бывает мне в потоке ежедневных празднеств и визитов, среди людей, которым на меня наплевать. В тот момент я в неожиданном порыве чувств обняла Сомерса и положила голову ему на
Сомерс немедленно меня оттолкнул.
— Зачем ты это сделала? — спросил он голосом, которым обычно делал мне замечания.
— Я не знаю, — честно ответила я. — Я почувствовала… А мне не следовало этого делать?
Неужели он питал ко мне такое отвращение, что не мог стерпеть простого прикосновения?
Сомерс не ответил и вышел, оставив меня на пороге. Вскоре до меня донеслись приглушенные звуки исторгаемого обратно ужина.
Через три месяца после того, как состоялась наша с Сомерсом свадьба, Фейт вышла замуж за Чарлза Сноу. И хотя она обручилась в такой же спешке, как и я, их свадьба была совсем не такой роскошной, как моя. Она представляла собой простой обмен клятвами в церкви и небольшой прием после церемонии. Бедная миссис Уотертоун — она, должно быть, прокляла тот день, когда открыла свой дом для гостей: менее чем за год ей пришлось сдерживать непомерный пыл прямолинейной и своенравной миссис Листон, заниматься организацией моей свадьбы и столкнуться с ужасным скандалом, разгоревшимся вокруг Чарлза и Фейт, в который она невольно оказалась вовлечена, что негативно отразилось на ее репутации.
Когда отец Фейт приехал в Калькутту, через три недели после того как мы с Сомерсом поженились, Чарлз уже сделал Фейт предложение, и она его приняла. Я услышала всю эту историю от досужих сплетников, поскольку Фейт по-прежнему не отвечала на мои приглашения. Я думала о ней каждый день. Скучала и не желала верить, что Фейт может так легко отказаться от нашей дружбы. Иногда я ловила себя на том, что представляю себе, как бы она посмеялась над каким-нибудь недоразумением, как бы ей понравилась прочитанная мною книга. Я постоянно мысленно разговаривала с ней.
Сразу же после приезда отец Фейт запретил ей выходить замуж за Чарлза Сноу. Сначала никто не знал, почему мистер Веспри был так категоричен, однако вскоре стремительно поползли слухи: Чарлз оказался англоиндийцем, но скрывал этот факт, пока они с Фейт не объявили о помолвке. Чарлз рассказал невесте о своей наследственности. Фейт однажды созналась мне (когда мы снова начали разговаривать), что она и не подозревала, какие сплетни и какое пренебрежение это может повлечь за собой. Неизвестно, кто впервые упомянул об индусских корнях ее избранника, но Чарлз, будучи честным человеком, не стал ничего отрицать. Кроме блестящих черных волос, в его внешности ничто не указывало на то, что его мать, которая умерла при родах, была индианкой. Мистер Веспри пришел в ярость, узнав о позоре, которым его дочь могла покрыть доброе имя семьи, выйдя замуж за полукровку. Говорят, он крикнул Фейт на ступенях «Калькутта Клаб», что проклянет ее, если она решит вступить в брак с Чарлзом.
Именно тогда Фейт возобновила нашу дружбу. Она пришла к нам в дом, даже не прислав записки, и стояла в холле, без перчаток, со слезами на глазах спрашивая моего совета. Я молча обняла ее, и она ответила на мои объятия. У меня словно камень упал с души, и хотя я искренне жалела свою подругу, но все же почувствовала невольную радость.
Когда мы сели в гостиной, я, отослав слуг, решила откровенно поговорить с ней.
— Ты его любишь, Фейт?
— Да, Линни. Я никогда не думала, что смогу испытать такое чувство. И, конечно, никто — абсолютно никто — меня не поддерживает. И хотя я очень сильно надеюсь на обратное, я пойму,
Нижняя губа Фейт обветрилась, и она постоянно прикусывала шелушащуюся кожу зубами.
— Но мне почему-то кажется, что ты сможешь меня понять, и я пришла к тебе, надеясь, что, увидев меня у порога, ты пустишь меня в дом. Я не стала посылать записку, боясь отказа.
— Я поддерживаю тебя, Фейт, — тихо сказала я.
Я лучше, чем кто бы то ни было, знала, как порой важно следовать велению своего сердца.
— Если брак с Чарлзом — это то, чего ты хочешь, тогда я на твоей стороне.
На лице моей подруги появилось выражение облегчения.
— Я больше не могу обходиться без твоей дружбы, Линни, даже несмотря на то что я пойму, если ты решишь не возобновлять наши отношения после того, как я себя вела.
Она расплакалась. Я вынула из рукава носовой платок и протянула его Фейт — она, кажется, не захватила с собой даже сумочки.
— Мое поведение, должно быть, показалось тебе странным, когда я так бурно отреагировала на сообщение о твоей свадьбе. Я была очень напугана… — Фейт помолчала, словно размышляя, стоит ли продолжать, затем сделала глубокий вдох. — Моя милая Линни, я так боялась, что меня отошлют домой. Я надеялась на то, что Чарлз сделает мне предложение, и затем, когда ты объявила, что выходишь замуж, а я… Мне так жаль, Линни! Пожалуйста, прости меня! С тех пор как Чарлз предложил мне стать его женой и я узнала, насколько глубоки его чувства ко мне, я стала совсем другим человеком. Я счастлива, Линни, счастлива, как никогда. Меня не заботят угрозы отца. И мне все равно, даже если Чарлза понизят до внештатного сотрудника и наш уровень жизни значительно ухудшится. Глядя на его лицо, я понимаю, что мне наплевать на все это. Я люблю его, а он любит меня.
Фейт тяжело вздохнула.
Я взяла ее за руки.
— Фейт, тогда ты должна выйти за Чарлза. Как часто, в конце концов, человек влюбляется и ему отвечают взаимностью?
Она попыталась улыбнуться.
— Я знаю, что правильно поступила, решив поговорить с тобой. Я понимаю, что вела себя невыносимо, с тех пор как мы покинули Ливерпуль, Линни. Ты всегда была такой бесстрашной и сильной. Что бы я ни говорила тебе в гневе, знай — я никогда не взяла бы с собой никого другого. Ты сможешь меня простить?
Я улыбнулась.
— Конечно. И я так рада за тебя, Фейт, — произнесла я. — Мы с тобой всегда будем друзьями.
— Но ты ведь стала такой уважаемой леди, а Чарлз… Ну, теперь мое положение в обществе гораздо ниже твоего, — сказала Фейт.
— Я не допущу, чтобы это встало между нами. — Я щелкнула пальцами. — И мне плевать, если кто-то будет сплетничать о нашей дружбе.
Она обняла меня в порыве чувств.
— Линни, разве это не чудесно — быть так сильно и искренне любимой? Только подумай! Мы обе стали мэм-саиб в Калькутте. Ты когда-нибудь мечтала о такой жизни?
— Нет, — искренне ответила я. — Никогда.
Итак, Фейт предпочла выйти замуж за Чарлза, несмотря на запрет отца, который лишил ее наследства и возможности вернуться к прежней жизни в Ливерпуле. Мне нравился мистер Сноу. Он был деликатным и довольно привлекательным. Избранник Фейт работал комиссионером в одной из мелких контор компании, но, как только там узнали о его происхождении, Чарлза сразу же понизили в должности до внештатного сотрудника. Теперь он получал лишь часть того жалованья, которое ему платили раньше. Сразу после свадьбы английское общество отвернулось от Фейт, и приглашения на званые обеды и праздники прекратились. Положение в обществе и светская жизнь много значили для моей подруги, но я надеялась, что она сможет с этим справиться, поддерживаемая любовью Чарлза. После замужества она расцвела.