Лионза Луане. Том 1

Либис Арсений

Киннари начала двигаться, издавая животное урчание. Лионза никогда не видела у разумного существа столько ярости и злобы. Цэрин прекрасно понимала, что сейчас причиняет боль, и искренне наслаждалась этим. Она царапала красную спину луанийки, оставляя кровавые царапины, и глядя на то, как течет кровь, смешиваясь с си-юнай, Цэрин чувствовала все большее и большее удовольствие. В голове киннари Лионза и вовсе видела фантазию о том, как золотой член разрывает её до крови. Даже Рагенильда под действием заклинания фехтовальщика не была наверно столь одержима ненавистью. От всех этих зверских мыслей Лионзу мутило. Она закрыла глаза, и просто ожидала, когда, наконец, это всё закончится. А Цэрин продолжала в неистовстве

насиловать луанийку. Она подняла Лионзу перед собой. Руки с острыми когтями больно вонзались в обнаженную красную грудь. Красные ноги луанийки беспомощно дергались в воздухе. Красные груди дергались в такт. В порыве страсти киннари так сильно впилась в ухо Лионзы, что едва не откусила. Эта поза не самая удобная для секса. Но идеальна, чтобы показать другим, что она сейчас делает со своей жертвой. Спектакль. Цэрин не просто опускала Лионзу, а делала так, чтобы это видели все вокруг. Ведь она ненавидела точно так же всех прочих киннари, особенно тех, кто собрались посмотреть на это зрелище. Нужно было запугать их так, чтобы ни у кого из них не было мысли бросить ей вызов. Неужели, эти существа вообще не знают понятия «дружба» или «любовь»? Насколько Лионза поняла из мыслей Цэрин, таких слов просто не было в их словаре.

Суккуб открыла глаза и посмотрела перед собой. Киннари не сводили глаз с её и Цэрин, словно завороженные. На мгновение Лионза представила, что каждая из них хотела бы оказаться на месте Цэрин. Они в своих мыслях сейчас проделывали с ней вещи не менее зверские. Некоторые столь возбудились, что уже начинали пританцовывать, поглядывая на своих соседей. Те тоже смотрели на своих соперников со смесью ненависти и возбуждения. Вот! Вот оно! Именно это вызывало у Лионзы самый сильный диссонанс все это время. Она привыкла, что возбуждение и секс всегда сопряжены с любовью. Даже у самых последних насильников есть внутреннее убеждение, что он делает хорошо жертве. А тут, у птицедев возбуждение четко было связано с соперничеством и ненавистью. Опустить для них даже важнее, чем убить. Умершая киннари как бы сумела избежать этой участи, и таким образом символически победила. Дело не в Цэрин и Лионзе. Они просто так видят этот мир. Вот уже двое киннари сцепились в воздухе. Для чужака просто красивый акробатический танец. На деле, жестокая борьба. Ещё двое взлетели, а за ними и ещё пара. А вот киннари с пышными формами уже стремительно овладела несчастной с маленькой грудью и небольшим хохолком. Вроде бы оргия, но Лионза не чувствовала радости и удовольствия от участия в ней.

И в этот момент киннари решила сменить цель атаки. Вместо вагины её золотой пупырчатый член ворвался в зад суккуба. Лионза закричала, а Цэрин радостно запела и наконец, кончила. Она вытащила член из ануса Лионзы, демонстрируя всем собравшимся, как оттуда вытекает семя. Пещера наполнилась множеством трубных звуков. Можно подумать, что музыка самих небес, такая красивая. Лионза никогда не слышала красивее со времен Луании. На материке ни одна из цивилизаций не достигла столь же великого совершенства в музыкальном искусстве. В этой музыке было торжество и радость. Сотни киннари пели гимн, позабыв о своей ненависти. Пела и Цэрин, продолжая держать Лионзу. Мысленный контакт между ними еще не прервался. И суккуб неожиданно почувствовала что-то новое. Нежность, жалость. Опущенный враг больше не враг. Его можно жалеть. Слова «любить» нет в языке киннари. «Пожалеть побежденного» — ближайший аналог.

— Отпусти меня… — тихо сказала Лионза Цэрин, — а то ты сейчас упадешь без сил.

***

— Такое существо, как ты, очень бы мне пригодилось, — сказал Пи-Рот Лионзе. Они сидели в паланкине командующего, который несли четыре голема-носильщика. Тут же был нахмуренный Бачай. Корпус Пи-Рота возвращался домой, в Лунную страну. Си-юнай вновь придало истоку Молочной реки молочно-белый

цвет. С эстетической точки зрения речка выглядела теперь гораздо хуже. Но это залог того, что миллионы земледельцев на берегу великой реки не умрут от голода. Интересно, откуда вообще берется в недрах горы эта субстанция? Даже у киннари не было на это ответа. Впрочем, Лионза и любила этот мир за то, что он полон тайн и загадок, которые вряд ли когда-то будут разгаданы.

— У меня миссия далеко на востоке, — ответила Лионза.

— Знаю, но боюсь, ничего не выйдет… — ответил Пи-Рот.

— Почему?

— Си-юнай, что налито во флягу не поможет восточному царю.

— С чего ты так решил?

— Оно выдыхается со временем, — вмешался в разговор угрюмый Бачай. Он после допроса Лионзы в шатре Пи-Рота искренне не доверял ей, полагая опасной ведьмой.

— Да, пара месяцев и оно прокиснет. Будет такой аромат, почище вина из сорго, — усмехнулся Пи-Рот, — а ты вряд ли за столь короткий срок доберешься до своей страны.

Лионза тихо выругалась про себя. Неужели, все зря? Это путешествие длиной почти год, злоключения на её голову. Всё зря? Проклятая дриада! Она обманула её. Хотя, может и сама не подумала об этом.

— Так, что оставайся со мной, — продолжал генерал, не обращая внимания на зверские гримасы Бачая при этих словах, — я получил известие, что Черепаховый дворец рухнул, Луноликий Шанью погиб.

Лионза знала, что дворец рухнул. Это произошло по её вине. Но, что погибло куча народа, для неё было новостью. То есть, все погибли, с кем она успела познакомиться? Киао? Девушки-наложницы? Сестра правителя Шани? Ну вот, опять она принесла смерть и разрушения. И ради чего?

— Его сестра, к счастью жива… — продолжал Пи-Рот, — но её захватил генерал Ла-Шен. Проклятый надутый павлин. Он хочет жениться на ней и провозгласить себя новым царем. Но другие стратеги явно с этим не согласны…

— И ты тоже?

— Особенно я. Мы сейчас идем скорым маршем к столице. По моим расчетам, Ла-Шен думает, что я крепко увяз на краю карты, и не ждет опасности с запада. Так что, подумай, луанийка. Ты имеешь возможность сделать большую карьеру у меня при дворе.

— Спасибо, но я принесла клятву, когда вступала в Орден Драконьеров. И нарушить её не могу.

— Что же, твое дело. Такие шансы возвыситься и раскрыть свои таланты бывает раз в жизни.

Паланкин внезапно дернулся и остановился.

— Эй, что такое? — заревел Бачай, который опрокинулся из-за этого на подушки.

— Гонец с посланием к госпоже Луа-Ни, — пророкотал снаружи голос голема.

Перед паланкином и вправду стояла небольшая киннари со стройной девичьей фигурой и маленьким хохолком. Поклонившись, она протянула сверток и мелодично сказала Лионзе, которая теперь могла понимать их язык:

— Цэрин Цлах, Заветная Печать велела передать вам это!

Лионза с тревогой и удивлением взяла подарок. Маленький и очень легкий сверток. Внутри была всего одна вещь. Красивое красно-фиолетовое перо. То самое, которое чжу вырвал из её царского плюмажа. Интересно, что это значит? Хотя, все было понятно. В языке киннари не было слова «благодарность». Но Цэрин все-таки сумела выучить лунарг.

Семя суккуба, ч. 1

Первичный суккуб

— Введите обвиняемую! — велел командор Абелард, статный седой полуэльф, который исполнял роль председателя суда. Послышались тяжелые шаги, загремели цепи. В зале появились два брата-драконьера в полном доспехе и закованная в цепи фигура. Одетая в грубое рубище, с мешком на голове. Такой её ещё не видел никто. Командор Эмерис беспокойно заерзал на стуле. Достаточны ли меры предосторожности? Да, охранники были на расстоянии от неё, в особом священном доспехе и даже в шлемах с закрытыми прорезями для глаз. Да, беднягам приходилось вести пленницу почти что вслепую. Но когда имеешь дело с суккубом, все эти меры кажутся недостаточными.