Лирика Древнего Рима
Шрифт:
Хоть со своим бы гребцом в колхидский Фасис заплыл ты,543
Сам совершая теперь путь пелионской ладьи,
Коим плыла между скал за голубкой Язона младая
В образе новом сосна, вид восприяв корабля;544
15 Хоть бы Ортигию ты посетил или берег Каистра,545
Место ль, где воды себе семь пролагают путей,546 —
Слава всех этих чудес померкнет пред Римской землею,
Ибо
Почва удобнее здесь для оружия, не для злодейства,
20 Славу преданий своих не опозоришь ты, Рим!
Мы благочестьем сильны, насколько сильны и железом,
И, побеждая, свой гнев наша смиряет рука.
Ты здесь течешь, Аниен, и Клитумн от Умбрийской дороги,
И нерушимый в веках Марция водопровод.
25 Возле Альбанских озер Неморенские плещутся волны,
Ключ, где Поллукс напоил влагой целебной коня.
Змеи рогатые там не ползут на чешуйчатом брюхе, —
Гладь италийских вод чудищ в себе не таит, —
И из-за матери там не гремят кандалы Андромеды,
30 И от авзонских пиров547 Феб, трепеща, не бежит.
Здесь никому головы не сжигало далекое пламя
В час, как отважилась мать гибели сына предать.548
Здесь за Пенфеем в лесу не гонялись злые вакханки.
И не давала здесь лань воли данайским судам.549
35 В гневе Юнона рогов сопернице не прицепляла,
Мордой коровьею ей не заменяла лица.550
Синиса551 нет здесь крестов и грекам враждебных утесов,
Нет и древесных стволов, гнутых ему на беду.
Вот твоя родина, Тулл, вот прекрасная видом обитель;
40 Здесь за свой доблестный род можешь ты чести искать.
Граждан найдешь себе тут для витийства, надежду на внуков
И благодатную страсть будущей нежной жены.
Значит, пропали они, заветные эти таблички?
Сколько прекрасных моих с ними пропало стихов!
Пользуясь ими, давно меж пальцами их истрепал я,
Так что им верила ты и без печати моей.
5 К милости деву склонить они без меня успевали
И без меня разговор красноречивый начать.
Дороги были они совсем не златою оправой:
Грязным был воском покрыт бук их дощечек простой.
Только, какие ни есть, всегда они верно служили
10 И нерушимый успех мне приносили всегда.
Эти таблички несли такое, пожалуй,
«Я рассердилась, что ты не был, ленивец, вчера.
Или другая тебе показалась красивее? Или
В гневе напрасном меня ты клеветою пятнишь?»
15 Либо писалось: «Приди, и вместе досуг проведем мы:
Нынче приют до утра нам приготовил Амур».
Все, что могла сочинить красавица умная с горя,
Там выводила она в ласковый час болтовни.
О, я несчастный! На них напишет скупец свою смету!
20 Сунет их между своих грубых вседневных счетов!
Тот, кто их мне возвратит, золотую получит награду.
Разве кто, деньги презрев, станет дощечки беречь?
Мальчик, ступай и скорей на любой это выставь колонне;
Твой господин, напиши, на Эсквилине552 живет.
Милая, на красоту твою напрасна надежда:
Взоры прельстивши мои, стала ты слишком горда.
Кинфия, столько хвалы тебе моя страсть расточала!
Ныче стыжусь, что тебя в песнях я так превознес.
5 Часто твоей красоты воспевал я чудесную живость,
Даже и тем, чего нет, я любовался в тебе,
Сравнивал цвет твоих щек я нередко с румяной Авророй,
Хоть и сияли они блеском фальшивых румян.
То восхвалял, от чего ни друзья меня не отвратили,
10 Ни в многоводных морях ведьма омыть не могла.
Пусть хоть огонь меня жжет, угрожают мечи, пусть я даже
В море Эгейском тону, лгать я не стану тебе,
Пленный, я долго кипел в котле у жестокой Венеры,
Связаны были узлом руки мои за спиной.
15 Но наконец мой причалил корабль, увитый венками,
Сирты уже миновав, якорь я бросил в порту.
Только теперь я вздохнул, усталый от грозного жара,
Тяжкие раны мои зажили снова теперь.
Если ты — божество, в твой храм, Здравый Смысл, прибегаю!
20 Прежде Юпитер мольбам вовсе моим не внимал.
Общий я смех возбуждал за столом многолюдного пира;
Всякий, кто только хотел, мог надо мною трунить.
Сил у меня набралось пять лет прослужить тебе верно:
Ногти кусая, не раз верность помянешь мою.
5 Слезы не тронут меня: изведал я это искусство, —
Ты, замышляя обман, Кинфия, плачешь всегда.
Плачу и я, уходя, но слез сильнее обида.