Лис-03
Шрифт:
— Они ничего не заподозрили?
— Откуда им было знать, что зеркальные панели пропускают свет? К тому же голубчики были так заняты, что едва ли заметили бы землетрясение. Впрочем, на всякий случай я использовал бесшумную камеру.
— Когда я могу рассчитывать увидеть результаты?
— К восьми утра, если нужно срочно. Однако мне бы не помешало немного поспать. Подождите до вечера, и я обещаю вам роскошные фотографии, пригодные для выставки в галерее.
— Не спеши и сделай все как следует, — сказал Даггат. — Хочу, чтобы детали были хорошо видны.
— Можете на меня рассчитывать, —
— Не твое дело. Позвони, когда у тебя все будет готово. И помни, меня интересуют самые интимные позы.
— Я все понял. Спокойной ночи, конгрессмен.
ГЛАВА 39
Дейл Джарвис уже готовился навести порядок на своем письменном столе и отправиться домой, предвкушая, как через тридцать пять минут будет наслаждаться традиционным ужином с жареной свининой, когда в дверь постучали и вошел Джон Госсар, возглавлявший Африканскую секцию агентства. Госсар пришел в АНБ после войны во Вьетнаме, где служил специалистом по логистике партизан. Тихий человек с циничным чувством юмора заметно хромал после того, как граната оторвала ему правую стопу. Он много пил, но свою работу по обработке данных, которые получал его отдел, делал точно и безошибочно. Его источникам информации завидовало все агентство.
Джарвис извиняюще развел руками.
— Джон, можешь делать со мной что хочешь, — я совершенно забыл о твоей просьбе. Я собирался ответить на приглашение порыбачить.
— У тебя получится? — спросил Госсар. — Макдермотт и Сэмпсон из аналитического отдела деятельности Советов тоже поедут.
— Никогда не упускаю шанс показать парням из Кремля, как ловить крупную рыбу.
— Хорошо. Лодка уже арендована. Мы отплываем от девятого стапеля пристани Плам-Пойнт ровно в пять, в воскресенье. — Госсар поставил на письменный стол Джарвиса портфель и открыл. — Кстати, у меня было две причины зайти в твою святая святых перед уходом домой. Вот вторая. — Он положил перед собеседником папку. — Я могу отдать ее тебе на выходные, если обещаешь не читать это в сортире вместе со своими старыми шпионскими романами.
Джарвис улыбнулся.
— Ну, едва ли. Что тут?
— Сведения, которые ты запрашивал в связи с весьма странным южноафриканским планом под названием «Дикая роза».
Брови Джарвиса поползли вверх.
— Быстро ты справился. Я отправил запрос только сегодня днем.
— Африканская секция не ждет, пока все зарастет плесенью, — с важным видом заявил Госсар.
— Мне нужно что-то знать перед тем, как я прочитаю документы?
— Там нет ничего существенного. Все, как ты и предполагал: бредни курильщиков опиума.
— Значит, Хайрам Лусана говорил правду.
— В том смысле, что такой план существует, — ответил Госсар. — Тебе понравится сюжет. Идея интригующая.
— Ты разбудил мое любопытство. Как именно южноафриканцы, делающие вид, что представляют АРА, намерены провести рейд?
— Извини, — сказал Госсар и коварно улыбнулся. — Я не могу посвятить тебя в суть, тогда ты не станешь читать.
Джарвис бросил на него обеспокоенный взгляд.
— А ты полностью доверяешь своему
— У меня проверенный источник. Очень странный тип. Действует под необычным кодовым именем Эмма. Мы так и не смогли установить его личность. Однако его информация неизменно оказывается правдивой. Он готов ее продать всякому, кто согласится платить.
— Похоже, ты выложил приличные деньги за план операции «Дикая роза».
— Вовсе нет. Мы получили план вместе с пятью другими документами. И за все заплатили десять тысяч долларов.
Когда фотографии вывалились из сушилки в корзину, Сэм Джексон аккуратно разгладил уголки, чтобы они не пострадали. Это был высокий черный мужчина с волосами, заплетенными в косички, молодым лицом и длинными тонкими пальцами. Он передал фотографии Даггату и стащил через голову передник.
— Вот все, что у меня есть.
— Сколько? — спросил Даггат.
— Около тридцати, на которых хорошо видны лица. Я изучил все контактные отпечатки при помощи увеличительного стекла. Остальные бесполезны.
— Жаль, что они не в цвете.
— В следующий раз вам придется сделать так, чтобы свет был не только голубым, — заявил Джексон. — Возможно, он создает сексуальное настроение, но едва ли способствует передаче ярких цветов.
Даггат внимательно изучил черно-белые фотографии размером восемь на десять. Потом просмотрел их во второй раз. После третьего отобрал десять штук и положил в портфель. Оставшиеся двадцать вернул.
— Сложи вместе с негативами и контактными отпечатками в конверт.
— Вы заберете все с собой?
— Я думаю, будет лучше, если материалы останутся только у меня. Ты не согласен?
Очевидно, у Джексона было другое мнение. Он бросил на Даггата смущенный взгляд.
— Послушайте, фотографы никогда не отдают свои негативы. Вы ведь не собираетесь их продать? Я не против сделать несколько порнографических снимков для хорошего клиента, но не собираюсь жить на такие продажи. Мне не нужны проблемы с полицией.
Мужчина наклонился к Джексону так, что их лица разделяло всего несколько дюймов.
— Я конгрессмен Соединенных Штатов Фредерик Даггат. Ты меня понял, брат?
Несколько мгновений тот не отводил от него взгляда, потом опустил глаза и стал смотреть на следы химикатов на покрытом линолеумом полу. У Даггата были все козыри, не говоря уже о власти конгрессмена.
Фотографу ничего не оставалось, как согласиться и отдать все.
— Ну, как знаете, — сказал он.
Даггат кивнул, а потом, словно отбросив возражения Джексона, небрежно улыбнулся.
— Буду признателен, если ты поторопишься. В моей машине сидит прелестная, но нетерпеливая леди. Она не любит, когда ей приходится долго ждать. Если ты понимаешь, что я имею в виду.
Джексон сложил негативы, контактные отпечатки и фотографии в большой конверт из оберточной бумаги и протянул партнеру.
— А как же моя плата?
Даггат вручил ему банкноту в сто долларов.
— Мы договаривались на пятьсот, — напомнил Джексон.
— Считай, что твои труды пошли на пользу родины, — сказал конгрессмен и зашагал к двери. — И еще одно: если не хочешь неприятностей в будущем, тебе лучше забыть об этом эпизоде.