Лис
Шрифт:
– Птицы?
Те ответили осторожным кудахтаньем.
– Птицы, гулять хотите?
Куры радостно загалдели.
– Угу. Ну, пошли.
Он прошмыгнул внутрь и тут же вышел обратно с двумя курами под мышкой. Огляделся, хихикнул сам с собой и понес их в избу. Скоро по избе бродили все обитатели курятника. Они расселись на столе, сундуке, безмятежно спящей Матрене, клевали что-то на полу и стенах, чистились. Старуха посапывала во сне и не просыпалась. Лис, залезши под стол, стал оттуда дразнить петухов. Они пока немного побаивались и вели себя нерешительно. Наконец один из них - самый молодой и наглый, громко захлопал крыльями и закукарекал. Бабка дернулась от неожиданности, медленно села на
В деревне потом неделю только и было разговоров, что о бабкиных курах.
– Погреться они пришли, - смеялась вся деревне.
– Красота бабке, и ходить за сплетнями никуда не надо, все сами к ней идут.
Мухомор встретил беса ехидной улыбкой.
– Ты, хвост хорьковый, куда за топором бегал, уж не за море?
– За море, за море, заморыш.
– А в голове у тебя что?
– А в голове у меня умок.
– Нет, в волосьях на голове у тебя что?
Лис воткнул в волосы длинное перо из петушиного хвоста, которое он нашел в курятнике.
– А это, пенечек, птички Симург перышко.
– Таких птичек не бывает, а перо на петушиное похоже, - торжествующе проскрипел деревянный леший.
– Нет, милок сучковатый, это петух на Симурга похож, только у него нос подлиней и глаза как звезды.
– Ну, значит он только перьями не вышел. Принес топор-то, ус жучиный?
Лис показал топор, подбросил его высоко в небо и побежал ловить. По дороге стряхнул снег с трех деревьев, но топор поймал.
– Ох, и ловок же, бес, - пробормотал Мухомор и, не торопясь, поплелся за ним, тяжело переступая через поваленные, занесенные снегом деревья.
Озеро походило сейчас на обычную лесную поляну. Трудно было догадаться, что внизу прячутся несколько метров воды, русалки, водоросли и рыбы. Лис выскочил на лед, снега было немного - по щиколотку, и заплясал, вертя топором в воздухе.
– Где рубить будем?
– На глубине, - вышел из-за деревьев леший.
Лис махал топором, пока не утомился. Осколки льда летели во все стороны, покалывали лицо. Он зажмурил глаза, чтоб в них не попало, а Мухомор отошел подальше - хоть и деревянный да все равно лучше отойти. Бес устал, опустился на корточки, выгреб из ямы ледяное крошево, передал топор лешему. Яма была уже в две ладони глубиной и четыре шириной.
– А я не могу, - вдруг сказал тот.
– Мне топор держать нечем.
Показал Лису свои корешки.
– У-у-у, - закружился на месте бес.
– Ах, ты, щепка гнилая, недорубок каверзный, пыль короедная. Значит, я один работать буду?
– Ну, ты же видишь, чем мне работать?
– Клювом долби, как глухарь.
Мухомор виновато шевелил корнями и молчал. Лис крякнул селезнем и продолжил работу. Время от времени он поднимал голову и мычал на лешего:
– У-у, работничек...
Лис совсем умаялся, пока дорубился до воды. Она заплескалась на дне, поднимая ледяную крошку. Он выгреб осколки и обрубил у ямы края. Прорубь получилась большая, темная озерная вода тяжело задышала в ней. Некоторое время в этой непроглядной темноте ничего не было видно, потом у поверхности замелькали похожие на потускневшее серебро рыбы, они теснились спинами у открытой воды, жадно хватая ртами морозный воздух. От их толкотни во все стороны летели брызги, на морозе казавшиеся поначалу почти теплыми, и сразу превращавшиеся в ледяные шарики.
– Ух вы, - Лис сунул руку в самую рыбью гущу. Те кинулись было врассыпную, но тут же их ряды снова сомкнулись и они оживленно продолжили свою веселую возню. Бес попытался ловить их, но это было не так просто. Рыба скользкая, только под жабры и ухватишь. Конечно, Лису было совсем нетрудно наловить сколько угодно, но ему хотелось порезвиться, и он, делая неловкие движения, хватал руками воду, приговаривая:
– Ушла. И эта ушла. Ох, скользкая какая, - дурачился он, потом сделал вид, будто оступился, и плюхнулся в прорубь, подняв столбы брызг, и теперь уж точно отогнав всю рыбу от чистой воды. Он завизжал от удовольствия и нырнул под лед. Вынырнул он уже с двумя карасями в руках и одним ротаном в зубах, выбросил их на снег, сказал Мухомору: 'Постереги', - и нырнул снова. Из-под воды, одна за одной, стали вылетать рыбы и мягко шлепаться в белый пух снега, который тут же облеплял их, как саваном. Усеяв так весь лед вокруг проруби, Лис появился из-под льда и, лукаво улыбаясь, глянул на лешего:
– Что, деревянненький, пойдем искупаемся?
– Не захлебнись, выдра бесхвостая, - ответил он, оглядывая россыпь добычи.
Лис брызнул на него водой и снова пропал. Подо льдом было темно, но Лиса это не смущало, он хорошо знал озеро и ориентировался даже в полной темноте. Плывя близко ко льду, он двинулся на дальний конец озера, где в омутах спали долгим зимним сном русалки. Сейчас, когда озеро вместе с миром замерзло и застыло, они не могли выходить на берег, чтобы водить хороводы и искать себе суженых. Поэтому они спали здесь на коврах из водорослей, укрывшись одеялами из тины и тесно обнявшись друг с дружкой. Лис укрыл их получше, поправил на головах венки из увядших лилий - когда придет весна и сойдет лед, они сплетут себе новые. На прощание поцеловал каждую в бледную щеку и отправился обратно.
Когда бес попытался вынырнуть на поверхность, мощные мухоморовы корни охватили его голову и окунули под воду. Потом леший накрыл ими всю прорубь словно густой сетью, закрыв выход из воды.
– Купайся, купайся, пискарь, - приговаривал он, заталкивая Лиса обратно и поедая рыбу трещиной в стволе.
– Ну, сморчок, - только и успел сказать мокрый бес, и толстые корни снова погрузили его под воду.
– Помойся, а то снегом разве отмоешься, - пробормотал с набитым ртом Мухомор, вкусно хрустя рыбьими костями.
Лис повисел недалеко от светлого окна проруби, размышляя, как ему быть, потом поплыл, стараясь держаться ближе к поверхности. Между водой и льдом есть маленький воздушный зазор, где, в крайнем случае, всегда можно немного подышать. Пока он не знал, что можно придумать, чтобы обмануть хитрого лешего, но надеялся, что что-нибудь обязательно придумается. Он совсем не собирался плавать здесь всю зиму. Главное было не останавливаться и искать выход.
Внизу мелькнула тень, похожая на огромную рыбу с человечьим туловищем. 'Водяной', - обрадовался пленник. Водяной был бледен, с круглой лысой головой и детским лицом. Руки, похожие на плавники, и все его мягкое тело с рыбьим хвостом было покрыто слизью, отчего он масляно блестел на свету. Водяные не разговаривают, но всегда и все понимают. Лис несколько раз волнообразно кивнул ему для приветствия, тот повторил его движения. После, размахивая руками и вертясь всем телом, бес объяснил ему своё положение. Водяной смотрел на него умными серыми глазами и не двигался. Когда же Лис дернул головой, спрашивая, согласен ли он, водяной повторил волнообразные движения и пропал в темноте. Лис подплыл к проруби, где дневной свет по-прежнему загораживали мелькающие силуэты рыб и сеть корней лешего.