Лишние дети
Шрифт:
Шон не был сентиментальным и влюбчивым, однако тоже привязался к Бетти. Он понял, что даже небольшая забота превращает ее в совершенно другого человека. Она оказалась довольно способной ученицей, и вскоре он с удивлением обнаружил, что ему хорошо, когда она рядом, и что заниматься с ней сексом намного приятней, чем с другими. Он решил пока оставить девушку себе, продать ее он еще успеет. Они стали жить вместе, и Шон научил Бетти своему ремеслу. Она и так уже неплохо подворовывала, так что это было совсем несложно.
— Нужно раздобыть
Бетти задумалась, и вдруг ее осенила идея. Она взмахнула старой газетой.
— Старуха Эмили прячет деньги у себя в столе! — выкрикнула она.
— Та, о которой написано в газете?
— Да, — кивнула Бетти. — Только она в Белкастере.
— Да ерунда. Прошвырнемся и до Белкастера. А много у нее там денег?
Бетти рассказала о том, как залезла в стол патронессы перед тем, как сбежать.
— Что-то сомневаюсь, что у нее там много спрятано, — усмехнулся Шон. — Вряд ли стоит ради этого рисковать.
— Стоит, — настаивала Бетти, вспомнив, что в комнате у Ястребихи много полезных безделушек. — Можно порыскать и по другим комнатам.
— Да, но наверняка там полно народу. Зачем нам неприятности.
— По воскресеньям там пусто, — заявила Бетти.
— По воскресеньям?
— В этот день все уходят в церковь, и старуха Эмили тоже. Демонстрирует свою святость!
— Значит, по воскресеньям приют пустует… — Шон задумался.
— Не с утра. Можем спрятаться и дождаться, когда все уйдут. Потом у нас будет целый час, даже полтора, прежде чем они вернутся обратно.
— Часа вполне достаточно, — согласился Шон. Ему пришлась по душе идея обокрасть приют. — А как мы попадем внутрь?
— Через окно на кухне. Оно всегда полуоткрыто, через него нетрудно будет пролезть.
На следующее утро они остановили на шоссе огромный грузовик и автостопом доехали до Белкастера. Приехали в субботу вечером. Было холодно и темно. Шел дождь.
— Где мы будем ночевать? — спросила Бетти.
Она считала, что раньше времени заявляться в «Нежную заботу» опасно.
— Ты мне сама это скажи, детка. Это ведь твой город.
Но Бетти, кроме приюта, ничего в городе не знала. Она ведь ходила только в школу и в церковь.
— Откуда мне-то знать, — огрызнулась она. — Придумай что-нибудь, иначе придется спать на улице.
У Шона еще остались деньги, которые он вытащил из ящика для пожертвований в католической церкви, поэтому им удалось снять комнату в пабе по два шиллинга с каждого. Потом они отправились осматриваться. Бетти довольно быстро нашла нужную улицу, и вскоре перед ними возникли ворота приюта «Нежная забота». Бетти и Шон не спеша шли по улице, взявшись под руку — милые влюбленные, решившие прогуляться.
— Мрачноватое местечко, — заметил Шон, заглянув за ворота.
— Даже не представляешь насколько, — усмехнулась Бетти.
Наверху в башне, в «Ястребихином гнезде», горел свет, остальной дом был погружен
Наконец Шон двинулся дальше, и Бетти невольно почувствовала облегчение, когда они свернули за угол.
— А как мы поймем, что они ушли в церковь? — спросил Шон.
Бетти повела его по знакомой дороге в сторону методистской церкви Кроссхиллс.
— Они пойдут тем же путем, — объяснила она, — а мы спрячемся там, за воротами парка.
На следующее утро Шон стоял, прислонившись к воротам парка, и курил. Бетти спряталась за кустами, ей не хотелось, чтобы ее узнали. Как она и обещала, мимо прошла группа девочек. Шли они парами, вела их женщина с суровым выражением лица. «Это, видать, Ястребиха, — подумал Шон. — А те двое кто? Драконша и Смитти-поваритти?»
Бетти отвернулась, чтобы не смотреть в сторону Ястребихи. Ей стало почти физически плохо при виде нее. Неожиданно она очень рассердилась на девчонок, покорно бредущих парами. Ей захотелось крикнуть: «Что вы там застряли? Бегите! Я ведь сбежала!»
Когда девочки скрылись за углом, Шон бросил сигарету.
— Ну что, детка, — подмигнул он, — за дело!
Бетти подергала заднюю калитку — ее не заперли на засов. Шон резко толкнул плечом, и вот они во внутреннем дворике, незаметные для посторонних глаз.
— Где это окно? — спросил Шон, оглядевшись.
— Здесь, — шепнула Бетти и подвела его к кухонному окошку.
К ее облегчению, окно по-прежнему было приоткрыто: никто и не подумал его закрыть или запереть на задвижку. Шон потянул, и, скрипнув несмазанными петлями, окно распахнулось.
— Давай, — сказал он, — я подсажу тебя, а ты откроешь мне дверь.
Бетти протиснулась внутрь. В ту же секунду, как она оказалась на кухне, ею овладела привычная тоска, а в нос ударил запах вареной капусты.
— Дверь открой, — зашипел Шон в окно и вывел ее из задумчивости.
Бетти поскорей отодвинула задвижку и распахнула дверь. Шон поморщился от противного запаха и спросил:
— Ну, где же кабинет этой Эмили?
Бетти повела его к кабинету Эмили Ванстоун по холодному пустому дому, и воспоминания нахлынули на нее. Оказавшись в кабинете, Шон оценивающе оглядел обстановку. Полированный деревянный стол посредине, у стен металлические шкафы с документами, серебряные часы на каминной полке и керосиновый обогреватель в углу.
А для Бетти эта комната выглядела привычной. Отполированный до блеска стол с ручкой и промокашкой, не хватало только ножа для резки бумаги. Бетти продала его в Лондоне за полкроны в первый же день. Она предупредила Шона, что патронесса запирает все ящики, и он прихватил с собой перочинный ножик.
Замок центрального ящика стола поддался быстро, внутри они обнаружили жестяную коробочку с деньгами. Шон поднес ее к уху и потряс. Монетки приятно звенели внутри, их было довольно много, судя по звуку. Шон вытащил из кармана куртки матерчатую сумку и засунул туда коробочку.