Лишние Земли лишних

Старицкий Дмитрий

— Ваше право, — кивнул он мне, — вот его уже и несут.

По проходу между пирамидами два патрульных тягали в нашу сторону тяжелый армейский ящик на L-образной тележке. На ящике поверх надписи «Собственность правительства США» лежал большой пук чистой ветоши. Дотащили и поставили его около стойки, отдуваясь.

Дональд так и остался сидеть за кассой. Даже не дернувшись.

Мальчики-«подосиновики» ловко скусили пломбы пассатижами, открыли ящик, который запирался просто на металлические застежки с дырками для пломбирования. Расстелили на стойке ветошь и, вытащив одну винтовку на стол, кинули ее на

эту ветошь, все еще завернутую в промасленную бумагу.

— Вы меня извините, сэр, я только обслужу покупателя — и снова буду в вашем распоряжении, — сказал Дональд и занялся пожилой чопорной парочкой, которая выкладывала около кассы из тележки две типичные M-16 и один «гаранд» с длинным оптическим прицелом.

Пока «подосиновики» очищали от складской смазки винтовку, а Дональд звенел колокольчиками антикварной кассы, принимал деньги и выдавал покупателю чек, я лениво осматривал стенку с пистолетами за спиной сержанта.

Ингеборге же увлеченно вертела в ладонях свою новую игрушку — роскошный «дерринджер».

Глядя на нее, я подумал, что если эти винтовки сейчас не куплю, то на этот «дерринджер» мне разориться сегодня точно придется, чтобы не испортить с ней отношения. Сколько бы он ни стоил.

Парни продолжали старательно в четыре руки пидарасить [292] винтовку.

Освободившийся Дональд, увидев мое ленивое любование короткостволом, спросил:

— Вам что-нибудь понравилось, сэр? Или мне вам предложить на свой вкус?

— Разве, что кольт, — ответил я.

292

Тщательно и старательно тереть что-либо (сленг).

— Какая модель? — попросил уточнить сержант.

— Эт-та… — протянул я, вспоминая, что в свое время вычитал в книгах, — образца тысяча девятьсот одиннадцатого года. Правильно?

— Не проблема, сэр. Четыреста экю. — Дональд снова нырнул под стойку и вынул оттуда искомый предмет. Большой вороненый пистолет-легенду.

— Дональд, у себя на родине, в музее, я видел никелированный кольт. У вас таких нет? — спросил просто так, без задней мысли о покупке. Просто мне никелированный наган понравился своим праздничным блеском. Вот и подумал, что если брать к нему в пару пистолет, то почему бы не такой же серебристо-блескучий.

Сержант усмехнулся.

— Американского производства — нет. А вот испанского — попался как-то в трофеях патруля.

Он повторил ныряние под стол и вынул блестящий девайс. Точную копию выложенного ранее вороненого пистоля: просто брат-близнец, но благородно блестящий серебристыми поверхностями.

— Из трофеев, говорите? — начал я торговлю. — Значит, он старый и сильно юзаный, — однако, не удержавшись, тут же взял смертоносную игрушку в руки. Щечки рукоятки были костяными. Но не слоновой кости точно. Цвет не тот. Природные неровности костяной поверхности были лишь слегка сглажены, но отлично заменяли насечку. В центре щечки был помещен небольшой черный кружок, в котором была надпись золотыми буквами «Llama».

— Пулями плеваться не будет от старости? — начал я торговлю.

— Простите, сэр, но откровенного дерьма мы тут не

держим. Это плохо сказывается на репутации заведения. Конкретно этот пистолет, официально называемый «модель сорок пять», сделан испанской фирмой «Ллама», которая в тридцатые годы прошлого столетия неплохо копировала не только американское, но и немецкое оружие, даже бельгийское.

— Вот как, — улыбнулся я, найдя новую тему для торга, — военное производство, выходит. Там же гражданская война была в тридцатые.

Дональд усмехнулся и покачал головой.

— Именно этот пистолет был сделан в тысяча девятьсот тридцать втором году. До войны еще. Данная партия предназначалась на экспорт в Аргентину, чтобы президенту Педро Ролону было чем-то одаривать своих соратников. Поэтому ее произвели не под девять миллиметров, как все остальные, а под сорок пятый калибр. Но я с вами соглашусь в том, что он поцарапан. И это несколько умаляет его товарный вид.

— Вот видите, — уперся я. — И, наверное, ствол уже расстрелян в хлам. — Хотя пистолет и завораживал блеском серебристых граней, покупать его я особо не планировал, больше развлекался, ожидая, когда «подосиновики» подготовят винтовку к осмотру.

Дональд с досадой крякнул. Потом быстро раскидал пистолет на составляющие. Выгреб из кучи деталей ствол и протянул его мне.

— Полюбуйтесь сами, сэр.

Я сделал вид, что смотрю сквозь канал ствола на люстру. Все равно ни хрена я в этом не понимаю. Похмыкал многозначительно, более отрицательно, чем как-то еще. Нагнал понтов, в общем.

— И сколько вы за него хотите? — как можно равнодушнее спросил я, не отрываясь от созерцания канала ствола.

— В принципе, я не буду задирать на него цену, это же не спортивный «Кимбер». [293] Вас устроит такая же цена, как и на новый американский пистолет? Такой, что лежит рядом?

293

Kimber Manufacturing, Inc. — американский производитель оружия, в том числе кастомных высокоточных вариантов M1911, с выбором различных параметров их настройки.

— Устроит, если вы поменяете им стволы, — начал я борзеть, ожидая, что продавец сейчас даст задний ход.

— Не вопрос, — невозмутимо ответил Дональд и так же быстро раскидал рядом правительственную модель. Потом он собрал благородно блестящий серебром пистолет от «Llama», вставив в него ствол от кольта.

— Пожалуйста, сэр. С вас четыреста экю, — сказал непробиваемый морпех.

Мне бы его нервы и выдержку. Да мне бы цены тогда не было!

Все, зажал он меня в угол. Теперь остается только брать. Иначе я теряю лицо.

— Он сделан из нержавейки? — спросил я, доставая деньги.

— Нет, сэр, это хромомолибденовая гальваника. Но, уверяю вас, с оружейными сортами стали в Испании всегда было хорошо. Знаменитая на весь мир толедская сталь именно оттуда. Кстати, щечки на рукоятке вашего пистолета сделаны из рога благородного оленя. В Европе из него часто делали рукоятки для охотничьих ножей.

— Вы очень образованны для сержанта, — констатировал я, кладя на стол пластиковую карточку с цифрами 500.