Лисица в борделе
Шрифт:
Только спустя какое-то время моё сердце немного успокоилось, дыхание выровнялось, а зрение прояснилось настолько, что я увидела собственные волосы, льющиеся с подоконника, как черный водопад… Потом увидела пожухлую траву возле дома, а когда приподняла голову — железную изгородь, отделявшую двор от улицы, и за этой изгородью — человек десять зевак, которые смотрели на нас, разинув рты и тыча пальцами, а потом раздались глухие удары и испуганное верещание Тюна.
Я помотала головой, окончательно придя в себя, и обнаружила, что во входную дверь борделя ломится мужчина. Он молотил по дубовой
— Открывай сейчас же, свинья!
И мне не понадобилось даже видеть лицо этого человека, я узнала его по голосу — господин генерал Мерсер.
Дверь хрустнула и повисла на петлях, а потом с оглушительным грохотом провалилась прямо в дом.
— Я убью его! — услышала я гневный рёв генерала. — Бринк! Я убью тебя!
34
— Вот и Фрэн пожаловал, — расслабленно сказал Бринк, неторопливо отрываясь от меня и потягиваясь. — Как орёт-то… — он перебрался на кровать, ещё раз потянулся и поманил меня к себе. — Иди сюда, моя кошечка. Я хочу продолжить.
Он не казался напуганным или обеспокоенным, и я, сев рядом с ним на постель, спросила:
— Не боитесь, что ваш друг сейчас ворвется сюда и снова устроит… — я поднесла кулак к скуле, намекая, что генерал вполне может организовать потасовочку с побиванием неугодных.
— Не волнуйся, — Бринк широко улыбнулся, заложив руки за голову. — Суд запретил ему подходить ко мне ближе, чем на двадцать футов.
— И вы думаете, его это остановит?
— Решение суда — точно нет, — засмеялся он. — А вот городская стража — точно да. Но не будем на это отвлекаться. Вылижи меня, — он взглядом указал на свой член, который сейчас точно так же, как его хозяин, расслабленно возлежал поверх мошонки. — Тебе ведь было хорошо? Так сделай мне так же хорошо, как я сделал тебе. И подай нефритовые шарики, мы не доиграли с ними в прошлый раз.
Я подала ему игрушку и уже наклонилась, высунув кончик языка, чтобы облизать головку члена, выпачканную в семени, но в это время внизу послышались грохот и проклятья. Генерал призывал на голову Бринка, Тюна и судьи всех демонов преисподней. Я вскочила так быстро, что Бринк не успел меня удержать, и подбежала к окну, выглянув во двор.
Зевак на улице прибавилось, и некоторые даже залезли на металлическую ограду, чтобы лучше видеть. А посмотреть было на что — стражники выталкивали из борделя бравого генерала Мерсера. Причем, делали они это безо всякого уважения, и их было больше, поэтому господину генералу поддали не слабее, чем он во время прошлого визита — Бринку.
Мой хозяин не переставал верещать, и когда его физиономия мелькнула в окне первого этажа, я поняла — почему. Под глазами у Тюна опять красовались свежие кровоподтеки, а нос был расквашен.
— Дверь! — стенал он. — Светильники! Вы за всё заплатите, господин Мерсер! — тут он вспомнил про разбитый нос и застонал ещё горестнее: — И за побои ответите! Разбойник! Душегуб! Вы меня чуть не убили! Я на вас в суд подам!
Генерал рванулся обратно в дом, раскидав троих вцепившихся в него стражников, и Тюн с визгом исчез — наверное, побежал
— Не вынуждайте арестовывать вас, — заявил начальник стражи. — Разве не позорно, если господин генерал окажется в тюрьме?
Мерсер смотрел на него исподлобья, отряхивая ладони. Словно раздумывал — надо ли ещё раз пытаться взять бордель на абордаж.
— Никак не уймешься, вояка? — к окну подошел Бринк и оперся о подоконник, обняв меня и прижав к себе.
Генерал вскинул голову, увидел нас и сжал кулаки. Глаза его потемнели, желваки так и заходили на скулах.
— Остынь, Фрэн, — ласково посоветовал ему Бринк, целуя меня в висок и кладя руку мне на обнаженную грудь.
— Вы играете с огнем, — сказала я Бринку, не делая попытки уклониться от его объятий.
— Это Фрэн бьется головой о стену, — ответил он с чувством огромного удовлетворения.
Генерал позабыл о попытках проникнуть в дом и подошел ближе к окну, разглядывая нас с яростью и горечью.
— Какая же ты гадина, Бринк, — произнёс господин Мерсер сквозь зубы. — Завистливая, трусливая гадина.
Я ожидала подобных слов и в свой адрес, но гнев генерала был направлен только на друга. Внимание зрителей на улице тут же переключилось с дверей на окно. Мои груди были выставлены на всеобщее обозрение, и это понравилось господам на улице ещё больше, чем драка генерала со стражниками.
— Зато в отличие от тебя, нищета, у меня есть деньги, — ответил Бринк весело и принялся пощипывать мои соски.
Невозможно было остаться равнодушной, и эта ласка мгновенно меня возбудила — когда тебя так откровенно ласкают на виду у всех, это не может не волновать.
— А у кого есть деньги, — продолжал Бринк, — у того есть всё. Взгляни-ка, Фрэн! Её соски уже напряглись! — он взял мои груди каждую в ладонь, предлагая генералу полюбоваться, как мои соски набухли, требуя любви. — И снизу она уже, наверняка, мокрая. Так и течет.
Генерал забористо выругался, а Бринк наклонил меня в привычную позу — животом на подоконник и скользнул пальцами в моё лоно.
— М-м-м… — восторженно промычал он, — как тут всё хочет меня!.. Даже смазки не понадобится. Войду в неё, как в размягченный кусочек масла — легко, мягко…
— Я тебе шею сверну, — пообещал непонятно кому генерал.
Краем глаза я заметила, как стражники поставили выбитую дверь к стене и поспешно забаррикадировали вход в бордель изнутри, подтащив страшно дорогой комод, который Тюн приобрел на распродаже имущества опального графа. Красное дерево, серебряные уголки… Тюн там, поди, с ума сходит от таких убытков.
Но мужчинам, которые решили использовать меня как предмет соперничества, не было дела до порчи чужого имущества. Их занимали другие игры.
— Сначала заплати штраф, — ничуть не испугался угроз Бринк. — Как будешь искать деньги? Займешься подаянием? Или придешь работать на полставки в этот бордель? Ты поэтому сейчас так рвешься сюда?
У генерала язык был не такой ловкий, как у Бринка, и поэтому смелый солдат не сразу нашелся с ответом. А Бринк продолжал издеваться, чувствуя себя в полной безопасности под охраной дома и стражи: