Лисица в борделе
Шрифт:
40
Во сне я вернула свою шкурку, обрела свою звериную ипостась и бежала по осеннему лесу, дурея от чувства свободы, от запаха прелой листвы в низине, и от заячьего следа, который вёл меня в чащу и обещал сытный обед. Мне казалось, я спала всего ничего, но когда кто-то встряхнул меня, схватив за плечи, и я приоткрыла глаза, часы на камине показывали три. Три дня? Или три ночи?.. Всё смешалось в моей голове, тело отказывалось повиноваться, и хотелось только спать,
— Ты что с ней сделал?! — услышала я полный ярости голос господина Бринка, но закрыла глаза и бессильно уронила голову.
— Господин! Эта шлюха притворяется! — залопотал Тюн, как заяц. — Она спит уже сутки! Не слишком уж она и перетрудилась под господином Мер…
Послышался звук удара, и Тюн заорал не своим голосом.
— Так это Фрэн над ней поработал? — теперь голос Бринка звенел сталью. — Чёрт ненасытный! Сколько раз? — купец наклонился надо мной и снова встряхнул за плечи. — Сколько раз он тебя взял?
Ему пришлось повторить свой вопрос несколько раз, прежде чем я осмыслила его и выдала с дурашливой улыбочкой:
— Пятнадцать…
— Пятнадцать?! — заорал Бринк, и я поморщилась.
Ну зачем так кричать? Дайте лисичке поспать, уютно спрятавшись в норочке…
— Ты с ним в сговоре, свинья! — раздался крик Бринка.
Вот почему сразу — свинья? Я — лиса… всего лишь лиса…
Но как оказалось, оскорбление относилось не ко мне. И судя по воплям Тюна и грохоту, Бринк от души чесал кулаки об моего хозяина.
— Как вы смеете! — визжал Тюн как самая настоящая свинья, которой живьем отрезали оркорок. — В чем моя вина? Таковы правила! Каждый клиент может делать со шлюхой, что пожелается!.. А! Зачем по ушам-то?!.
Я перевернулась на другой бок и натянула покрывало до макушки, снова проваливаясь в сон.
Однако не успела я преодолеть очередной лесной взгорочек в своем сне, как меня снова встряхнули, вытаскивая из теплого гнездышка подушек.
Надо мной нависал Бринк, и лицо у него было перекошено от злости.
— Рада вас видеть, Барт… — пролепетала я, зевнула обмякла в его руках.
— Эй! Я тебя купил! — он снова затряс меня, и я недовольно заворчала, не открывая глаз. — Я тебя купил, и ты должна мне…
Но я уже ничего никому не была должна, опять улетая в страну сновидений. Несколько раз реальность вырывала меня из власти сна, но только на несколько мгновений. В первый раз я увидела, как голый Бринк сидел на мне и, ругаясь сквозь зубы, гонял налитый кровью член между моих грудей, а в другой раз Бринк ласкал пальцами моё лоно, но даже его умение не заставило меня загореться страстью.
— Давайте потом, — пробормотала я, переворачиваясь на бок и вяло отталкивая настойчивую мужскую руку.
В третий раз я пришла в себя, когда Бринк наяривал меня сзади, уложив на живот и подсунув мне под
Я ещё помнила, что он упрашивал меня хотя бы взять в рот, и тыкался напряженным членом мне в губы, и я, вроде бы, рот открыла, но сразу же уснула, а когда проснулась — в комнате никого не было.
Всё тело ломило, между ногами пощипывало, но я вспомнила безумства господина Мерсера и улыбнулась, сладко потягиваясь. Ах, какой мужчина! Настоящий генерал! Я бы присвоила ему звание генералиссимуса, и наградила орденом Счастливого Женского Лона.
Но теперь требовалось справить кое-какие делишки и хоть чего-нибудь поесть и выпить.
Когда я выползла в коридор и отправилась в кухню, в поисках жареной курочки или хотя бы хлеба с маслом (с маслицем!), по коридору галопом пронёсся мой хозяин, опять разукрашенный синяками, как медалями.
— Ты! Тварь лесная! — заорал он, налетая на меня с кулаками. — Ты что устроила! За это долг удваивается! Утраивается!.. Ты как посмела! Ты двое суток спала, ленивая шлюха!
У меня не было сил даже спорить с ним, поэтому я только отмахнулась от него, отвернувшись и предоставив ему молотить меня по спине, а сама жадно вгрызлась в ломоть пышного хлеба, от удовольствия закатывая глаза. Нашлось в кухне и свежее молоко, и я напилась прямо из кувшина, проливая всё себе на голую грудь.
Тюн немного остыл, но продолжал орать на меня, не умолкая.
— Что ты разоряешься? — дружелюбно спросила я, добираясь до головки желтого ноздреватого сыра и отрезая сразу четверть. — Сам же подсунул меня этому озабоченному генералу. А я тебе говорила, что он — бешеный.
— Это ты его распалила, сучка! Это ты всё виновата! — брызгал он слюной.
— Всего лишь выполняю твои приказы, хозяин, — напомнила я ему. — Думаешь, выполняю недостаточно прилежно? Так я исправлюсь. На следующем клиенте покажу такую ювелирную работу…
— Мерзавка!.. — простонал Тюн. — Собакам бы тебя скормить!
Но тут кто-то так замолотил во входные двери, что грохот пошел по всему дому.
— Это клиенты, — Тюн быстро пригладил остатки волос на лысине, одернул камзол и ткнул пальцем мне в грудь. — Быстро к себе, обжора, и будь готова. И чтобы никаких сбоев, поняла? Поняла?! — прикрикнул он, потому что я не ответила.
— Да дай хоть кусочек прожевать, — возмутилась я, проглатывая сыр.
— Я тебе покажу — кусочек! Смотри у меня! — он отвесил мне пощечину, чтобы смотрела лучше и умчался встречать очередных развратников.