Лисица в борделе
Шрифт:
Я едва успела дотащиться до своей комнаты, ополоснуться и надеть платье — как обычно, полупрозрачное, всё из ленточек-разлетаек, больше подчеркивающее наготу, чем её скрывающую, когда дверь открылась тихо-тихо, и на пороге возник Тюн — донельзя несчастный, с дёргающимися губами, будто собирался плакать.
— Там господин Мерсер, — произнёс он убитым голосом. — Он купил тебя на ночь.
41
Надо ли говорить, что эта ночь с генералом прошла так же безумно, как прежняя? За всю свою лисью жизнь я не видела
Я уже перестала понимать, каким местом и в который раз я получаю удовольствие — рот, между ног, в попку… опять в рот, опять между ног, опять в попку…
В прошлый свой визит Мерсер расстарался кончить пятнадцать раз, а в эту ночь превзошел сам себя, устроив двадцать три финала — да каких!
После полуночи я перестала что-либо соображать и только подчинялась очередным желаниям этого мужчины. Сесть сверху? Не вопрос. Встать на голову? Пожалуйста! Всё для вас, господин Мерсер, только не останавливайтесь.
Утром я не могла даже поднять голову, а мой генерал — немного осунувшийся, поцеловал меня в плечо и ушел, чуть пошатываясь, снова попросив передать привет Бринку.
Но какое — передать?
Я была не в силах пошевелить языком, когда снова появился Бартеломтью Бринк, собрав деньги на очередную ночь. Я опять лежала в постели, как тесто, но в этот раз Бринк не стал лазать по мне, потираясь членом. Всю злость принял на себя Тюн, были разбиты две дорогие восточные вазы, оборваны шторы и сломан очаровательный столик, который обошелся Тюну с десять золотых на аукционе распродажи имущества ссыльной герцогини.
Немного отдохнув от порчи бордельного имущества, Бринк не удовлетворился, и снова принялся за моего хозяина.
— Прекратите! Я в суд подам! — орал Тюн, пытаясь скрыться от крепких кулаков.
— Подай, — подсказал ему Бринк, зажав моего хозяина в углу и методично принявшись долбить локтем по почкам. — Только свидетелей у тебя нет, свинья ты жадная!
— И за оскорбления!.. — вопил Тюн, но получил только пару ударов в ухо. — Ну что вы меня молотите? — взмолился он, сдаваясь. — Покупайте её сразу на два дня! Сегодня она отлежится, а завтра будет скакать на вас, как птичка на ветке.
Судя по тому, что звуки ударов прекратились, Бринк обдумывал это крайне разорительное предложение.
В этот раз он ушел, но через четыре дня Тюн с ненавистью сообщил мне, что я выкуплена господином Бринком на трое суток и должна отбыть с ним, куда он прикажет.
— Предупреждаю — не вздумай строить мне пакости, — угрюмо сказал мой хозяин. — Твоя шкура у меня, и это я — твой господин и повелитель. Не появишься вовремя — отрежу хвост.
— Сам прекрасно знаешь, что тебе достаточно встряхнуть шурку, и я появлюсь, — зло ответила я. — Испортишь хвост — я лучше умру, чем буду служить тебе.
Тюн знал, чем шантажировать меня. Лиса, лишившаяся хвоста, никогда не будет принята стаей, и потеряет способность менять облик на свое усмотрение.
В назначенный час появился Бринк и, еле сдерживая довольную ухмылку, забрал меня из борделя. По требованию клиента, я надела темно-синее платье, в котором была на празднике по случаю награждения генерала королевским орденом.
— Чудесно выглядишь, — похвалил меня Бринк, жадно глядя на мою грудь, выступающую над воротом платья. — И я рад, что сегодня ты свежа и полна жизни.
— Как я рада, — произнесла я сладко и погладила его по колену. — Что господин Бринк желает получить?
— Барт, — поправил он меня. — Мы же договорились, что ты называешь меня по имени, Афаль. Не будем торопиться. У нас три дня, и эти три дня я намерен развлекаться по полной.
Я забеспокоилась, потому что сказал он это как-то особенно, улыбаясь своим собственным мыслям. Если решил превзойти Мерсера, то доживу ли я, вообще, до вечера третьего дня? Лисы любят любовные игры, и ненасытны во всем, что касается любви, но даже любовь хороша в меру. Не хотелось бы умереть от удовольствия после тридцатой любовной схватки.
— Сегодня мы поедем на главную площадь, — немного успокоил меня клиент, — и полюбуемся на королевский парад. Это великолепное зрелище, можешь мне поверить.
— Парад? — любопытством переспросила я, потому что это было что-то новенькое. — Там будут солдаты?
— И солдаты, — с воодушевлением описывал Бринк, — и офицеры, и даже один наш знакомый генерал.
— Господин Мерсер, — догадалась я, уже понимая, куда клонит хитрый торговец.
— Именно, — он уже ухмылялся в открытую. — У нас будет самая лучшая ложа, прямо под королевской, и мы с тобой очень приятно проведем время.
Я промолчала, потому что это «приятно» настораживало.
Но ложа была прекрасна — из неё открывался вид на всю площадь, которая сегодня был украшена флагами и цветами. Простые зрители толпились на той стороне, волнуясь и напирая на цепочку, натянутую вдоль плаца. Зрители побогаче занимали места на скамейках и в ложах.
Ложа Бринка уступала по высоте только королевской. Я оперлась на перильца, поглядывая по сторонам — везде знатные господа, нарядные дамы…
— Жену вы не взяли, — сказала я, и Бринк передернул плечом.
— Пусть сидит дома, — процедил он сквозь зубы.
— Решили сэкономить на ней? — спросила я небрежно. — Стесняюсь спросить, сколько стоит это место на площади, и сколько вы выложили моему хозяину за три дня.
Судя по тому, как на лицо Бринка набежала тень, деньги тут были потрачены нешуточные. Но чего не сделаешь, чтобы досадить другу!
— Постараюсь, чтобы ваши денежные вложения были потрачены с пользой, — пообещала я, усаживаясь в кресло рядом со своим клиентом.
— Я получу сполна за каждую монету, — пробормотал Бринк и взял меня за руку, положив мою ладонь на своё колено.