Лисица в борделе
Шрифт:
Я повернулась, опираясь на локти и колени, и стараясь как можно соблазнительнее выпятить попку. Ещё и покачала бёдрами из стороны в сторону, чтобы распалить клиента посильнее, но он разгадал мою хитрость.
— Не надейся, что я сразу тебе засажу, — сказал он и обвёл концом рукоятки сначала одну мою ягодицу, потом другую. — Сколько, по-твоему, плетей ты заслужила?
— Пять, господин? — спросила я, невольно втягиваясь в эту игру.
— Пять?! — усмехнулся он. — Ну нет. Только в последнюю ночь Бринк отымел
— Тогда десять, — тут же согласилась я.
— Тогда считай, — велел генерал. — Каждый удар.
— Один, — сказала я, когда он в первый раз вытянул меня плёткой поперёк ягодиц.
— Чётче и громче, — последовал новый приказ. — Ты стонешь громче, лгунья.
— Два… три… четыре… — продолжала считать я уже громче, покручивая задом после каждого удара, потому что кожаные хвосты плётки прижигали кожу.
Генерал вошел во вкус, и я уже начинала шипеть после каждого счёта. Ягодицы горели, но возбуждение только усиливалось, и я уже сжимала колени, извиваясь всем телом, в предвкушении, что ждет меня после этой порки.
— Ну вот, сразу взбодрилась, — похвалил Мерсер, когда был нанесён последний удар. — Порка тебе явно на пользу.
Я хотела подняться, но он не позволил, встав рядом на колено и надавив ладонью мне между лопаток.
— Куда это ты? — он провёл рукояткой между моих пылающих ягодиц. — Подниматься тебе никто не разрешал.
— Господин придумал что-то ещё? — поинтересовалась я.
— Господин придумал, — подтвердил Мерсер, и я ахнула, потому что он одним движением вставил рукоять плётки мне в анус.
Я завертела задом, пытаясь избавиться от этого совсем не нужного моей попке украшения. Одно дело, когда в тебя засовывают шарики или, на худой конец, дилдо, но рукоять плётки — это уже слишком. Пусть даже она сделана из отполированной кости.
— Что же ты так закрутилась? — Мерсер продолжал прижимать меня к полу одной рукой, другой оглаживая мои бедра. — Член у меня гораздо больше…
— Но членом и приятнее, — пожаловалась я. — Хотя бы полейте меня маслицем, господин.
— Маслицем? — уточнил он с обманчивой мягкостью.
— Угу, — жалобно протянула я, оставив попытки освободиться.
— Я подумаю, — пообещал он. — Ты так хорошо смотришься с этой штуковиной, у меня сразу встал, — и он передвинулся вперед, показав мне напряженный член. — Надо что-то с этим делать.
— Моя попка готова вас принять, — тут же сказала я. — Не медлите, господин Мерсер!
— Опять хитришь, — он отпустил меня и сел в кресло, поглаживая восставший член.
Я приподнялась на коленях, собираясь вытащить из себя плётку, но генерал прикрикнул:
— Оставь!
— Но, господин… — захныкала я, притворяясь, что смахиваю слезинку.
— Принеси часы, — он указал на большие песочные часы, стоявшие на
— Пять минут, — я на коленях подползла к столику, взяла часы и принесла их генералу.
— Если за пять минут заставишь меня кончить, — он перевернул часы и поставил их на подлокотник кресла, — тогда разрешу вытащить плётку. Если нет — вытрахаю тебя ею, и можешь тогда кричат, сколько тебе угодно.
— Вы жестокий, — я печально скривила губы и сразу же, без предупреждения, набросилась на член моего клиента.
Мерсер не ожидал такого молниеносного нападения, и от неожиданности дёрнулся, но я уже заглотила его до корня, а потом выпустила почти до половины и снова пропустила в самое горло.
— Ух, какая жадная… — выдохнул генерал, вцепившись мне в плечи. — И горячая…
Он застонал уже на второй минуте, а на третьей сам начал вколачиваться мне в рот, вскрикивая при каждом проникновении. Я ускорила темп, и на четвертой минуте получила желаемую награду — генерал кончил мне в губы, бурно, прижимая мою голову к своему паху, и благополучно столкнув локтем песочные часы.
Стеклянная колба разлетелась вдребезги, а я мысленно вписала в графу расходов Тюна ещё один пунктик.
— Господин доволен? — выпустив изо рта член, я повернулась задом. — Теперь вы избавите меня от наказания.
— Ты как вино… — сказал генерал, прерывисто дыша и глядя на меня пьяными глазами, — сколько ни выпей — всё мало… Наклонись пониже… — он осторожно вынул из меня рукоять и отбросил плётку в сторону. А теперь — в постель. Хочу проверить, достаточно ли ты растянулась для моего члена, — и он сжал в ладони мою ягодицу. — Ты же не думала, что на этом всё закончится?
Нет, не думала. Но если я надеялась, что опередив Бринка по количеству любовных атак, генерал успокоится — я сильно ошибалась. До утра он не давал мне ни минуты отдыха. Отымев в рот, тут же начинал буравить мою попку, потом опять переходил ко рту, кончая и в горло, и мне на лицо, потом валил меня на спину, забрасывая мои ноги себе на плечи, и драл так, словно у него год не было не то что женщины, но даже козы. Потом опять в рот, опять в попку, потом — усадив на себя сверху и заставив скакать до темноты в глазах…
Утро я встретила в блаженном полузабытьи. Когда рассвело, и Тюн заскрёбся в двери, давая понять, что время клиента истекло, генерал потянулся, поцеловал меня в плечо и сказал на ухо:
— Передай Барту мои самые лучшие пожелания. И жди нашей новой встречи. Эта ночь меня только разохотила, только и мечтаю, как снова засажу тебе во все твои сладкие отверстия.
— Да, господин… — протянула я, мало что понимая из его слов.
Генерал ушел, а я провалилась в сон, хотя Тюн пытался поднять меня и что-то верещал, вспоминая адово лисье племя и убытки.