Лисьими тропами
Шрифт:
Достала аптечку, Шин ее у меня решительно забрал, полез копаться, доставать антисептик, бинты, пластырь, я же изучила повреждения. Джинсы в хлам, колени каким-то образом разбила. Ладони все грязные, предплечья в крови. М-да. Вообще не помню, как все эти раны появились.
Стянула с себя свитер, оставшись в футболке, это облегчило обработку моих ран, которой занялся Шин. Когда он отмыл меня немного (пойти помыться я не догадалась, что и неудивительно, Шин занял всё мое внимание, а я просто не смела ему мешать), обнаружила не слабые такие
— Вроде всё, — закончил Шин.
— Теперь ты.
— Я шинигами…
— Да хватит уже хвастаться, — отмахнулась я. — Снимай.
Шин ухмыльнулся, стянул пиджак, потом расстегнул рубашку и повернулся ко мне спиной… мурашки побежали по коже, когда я увидела алые полосы на его коже. Словно рваные раны, и когда только ёкай успел их нанести в таком количестве? Вроде бы бесформенное ничто (похоже, даже метка кицунэ не дает мне разглядеть этих ёкаев, как следует), но рубило будто бы топором.
— Я могу их обработать?
— Они затянутся, правда, — заверил Шин. — Очень скоро.
— Нет, я все-таки их обработаю.
Шин хотел возразить, но я ему не позволила, взялась выполнять то, о чем заявила. Так мне было спокойней. Он просто сидел и ждал. Был ли толк от моих действий? Нет, наверное. Но Шин не стал меня разубеждать.
— Что будем делать дальше? — Спросила я, занимаясь делом.
— По итогу мы знаем одно: ёкай действительно существует, и он занял лисью тропу, — заключил Шин. — Следовательно…
— Это он? Тот, кого мы ищем? — Нетерпеливо заключила я.
Шин засомневался, и я поняла, что это не так.
— Он питался жизнями других ёкаев, потерявшихся на тропе, — напомнил мне он. — Это похоже на то, чем он обычно промышляет. Но храм кицунэ ему ни к чему.
— Как он проник на тропу?
— Сложный вопрос, — Шин пожал плечами. — Может быть, когда кицунэ шел по ней. Или кто-то другой.
— Что вообще это за лисьи тропы?
— Они соединяют между собой несколько миров. Но они не выводят куда угодно, только к местам, которые исходил сам кицунэ. Поэтому их и называют лисьими. Никто не знает точно, куда именно они ведут, и только сам кицунэ может ими безбоязненно пользоваться.
— И я? — Добавила неуверенно.
— И ты, — как-то глухо ответил Шин. — Но это не точно, потому что…
— … потому что я нас к храму не вывела, — расстроилась я, поникнув.
— Ты сделала всё правильно, — не согласился Шин. — Даже мне было сложно справиться с этим ёкаем, тебе было еще сложнее.
— Да уж… — безрадостно согласилась.
— Поэтому… — Шин чуть обернулся ко мне, глянув через плечо, — тебе стоит попрактиковать свою магию.
— А? — У меня в животе все перекувыркнулось от предвкушения. Шин ухмыльнулся, прочитав мои эмоции по лицу. — Магию?
Он кивнул.
— Я не думал, что нам встретится ёкай на лисьей тропе так скоро, — признался Шин, а я заметила в его глазах тень сожаления и стыда. — Но будет лучше, если в следующий раз ты будешь к этому готова.
— Ты… — медленно улыбалась, — будешь учить меня? (Еще один кивок, я расплываюсь в улыбке шире). Значит… магия принадлежит кицунэ.
— Да.
— Ты говорил раньше, что она ограничена, — вспомнила я.
— Отчасти я действительно не был уверен, принадлежала ли она тебе полностью, но… — Шин глянул на меня вроде бы обычно, но мне от этого взгляда стало тревожно, — ты меняешься.
Я меняюсь. Мурашки побежали по коже от его слов. Снова стало страшно. Тревожно. Шин ведь плохо знал меня, я имею в виду, когда мама замечает мои изменения, это одно. Но если даже Шин их замечает…
— Почему кицунэ дал мне свою магию? — Решила немного оттянуть неизбежное.
— Это лотерея, — заметил Шин, спрятав от меня взгляд, благо ему это легко удалось, ведь он все еще сидел ко мне спиной. — Кому-то она достается, кому-то нет. Но прислужник кицунэ должен быть силен, ведь… он будет принадлежать лису. Это мир ёкаев, а потому подобные встречи (это он о нашей схватке) могут быть не редки.
Выслушав его, я снова вернулась к ранам. Шин не лгал, рубцы продолжали затягиваться прямо у меня на глазах. Я предпочитала думать, что мое лечение ему помогало.
— Почему я меняюсь? — Спросила я глухо.
— Это метка…
— Метка меткой, но ты видел мои глаза?
— Магия ёкаев сильна, гораздо сильнее человеческого существования, — все еще пытался успокоить меня Шин.
— Но это не заканчивается. Я всё ещё продолжаю меняться. Насколько сильно я в итоге изменюсь? Останется ли что-нибудь от человека?
— Это пройдет, — он повернул голову, и теперь я видела его выразительный профиль. — Когда метка будет снята, всё вернется.
Я невесело ухмыльнулась.
— Я так долго прохожу все эти изменения, сколько же понадобится времени на то, чтобы вернуться обратно?
— Может быть, меньше, — неопределенно ответил Шин, а внутри меня все сжалось, потому что я кое-что поняла.
— Ты когда-нибудь видел, чтобы кто-то снимал метку кицунэ? — Поинтересовалась я. Шин повернулся ко мне чуть больше, но в глаза смотреть так и не осмелился. Дальнейших его слов, которых не последовало, и не требовалось. Я грустно улыбнулась. — Значит, до третьего желания я и не доберусь вовсе.
— Не говори так, — теперь Шин повернулся ко мне полностью, прекращая мое бесполезное лечение его ран. — Да, я, правда, не встречал подобного. Но я и не жил с кицунэ по соседству всё это время. А за его соц сетями я не слежу, чтобы узнавать, кого он там освободил от своей метки или нет.
Невольно рассмеялась, Шин тоже улыбнулся.
— Да и потом, он вряд ли бы стал хвастаться своими поражениями, — добавил он с легкой улыбкой.
— Ты считаешь, что снять метку кицунэ, это поражение?