Листья банана

Абдулова Вера

— Ты не сын, а подкидыш! Какой ты сын! Все знают, что ты болтался на дереве, как дынный плод!

Тут все трое поняли, что перехватили, и постарались сменить тон.

— За тобой долг, Намби. Ты не рассказал, какую последнюю сказку для тебя сложил Рамачандра.

— Да, не рассказал, — сказал Намби. — Но это совсем короткая сказка. А вы — солидные люди. У вас большие лавки, большие дома и большие деньги. И наверное, большие умы. Таким большим людям совсем не нужна такая короткая сказка.

— Кому же ты её оставляешь? — спросили три торговца.

— Себе.

— Эгоист!

Всё, что имеешь, ты должен отдавать людям. И эти люди, конечно, мы.

Тогда Намби подпрыгнул, уцепился за ветку дерева, раскачался, взлетел на верхушку и с самой вершины нырнул вниз головой в пруд. Такого прыжка, я ручаюсь, вы не видели никогда в жизни. Мы боялись, что после такого прыжка он никогда не вернётся. Но он вынырнул и вернулся.

История девятнадцатая

О ТОМ, ЧТО ИНОГДА ПРОИСХОДИТ НА РАССВЕТЕ

На рассвете иногда происходит такое, чего в другое время дня или ночи никогда не бывает. Повар Джимми может подтвердить это. Он встаёт раньше всех и, прежде чем приступить к своей стряпне, выходит на веранду, чтобы окинуть взглядом все вокруг.

На рассвете вернулась пропадавшая две недели рыжая собака. Да к тому же ещё не одна. Она принесла в зубах рыжего щенка, а потом — ещё двух. На рассвете лотосы в пруду открывают свои цветы. Известно, что по ночам они спят, как люди. А фокусник как-то на рассвете бросил в воздух верёвку, сам по ней забрался наверх и там просидел минуту или две. Джимми это видел, потому что встаёт на рассвете, а больше не видел никто.

И вот однажды на рассвете машина тронулась с места сама по себе. Сначала она стояла на обычном месте, справа от клумбы, где цветут рыжие цветы чампака, спиной к веранде и носом к пруду. И вдруг, на глазах у Джимми, осторожно тронулась с места, неторопливо поехала вокруг клумбы, выехала в аллею и так же медленно начала огибать пруд. В другое время Джимми, может быть, не поверил бы своим глазам, но всё дело в том, что это происходило на рассвете, и только поэтому Джимми не удивился. Зато Раджан удивился. Он проснулся как раз в эту минуту, как будто его под бок толкнули, и подумал: «Никогда бы не поверил, что машины на рассвете выходят гулять сами по себе».

Он окликнул Джимми и показал на машину. Но Джимми приложил палец к губам и сказал:

— Ш-шш-шшш, тише. Я думаю, это Намби кружит. Он ночевал сегодня в твоей машине.

— A-а, — сказал Раджан и примолк. — Но почему же машина слушается его? Я никогда его этому не учил.

— Но он видел, как ты это делаешь. С него этого довольно. Он, например, видел, как я готовлю. И я не удивлюсь, если он однажды сварит молочный сахар не хуже, чем я, или приготовит пломбир с цукатами из папайи.

— Пломбир — это очень вкусно, — сказал Раджан.

— Ещё бы. Я не удивлюсь, если даже он сварит

рис с подливой из перца, томатов и сыра.

— Это очень трудно, — сказал Раджан.

— Конечно. Чему же удивляться, что его слушается твоя машина?

А машина между тем вернулась и встала на прежнее место, как будто не думала никуда ездить. Раджан и Джимми спустились с веранды и пошли к машине, чтобы своими глазами увидеть Намби. Они увидели его. Намби спал, положив одну руку под голову, а другую — на руль.

— А может быть, это нам приснилось, будто машина двигалась? — спросил Раджан.

— Может быть, — сказал Джимми. — Я-то, правда, уже проснулся, я просыпаюсь раньше всех. А для тебя ещё время спать. Я пошёл бы и лёг снова на твоём месте. Ты же видишь: и Намби спит.

Вот до чего занятный этот мальчишка — Намби. Даже не знаешь, спит он или притворяется, умеет водить машину или она его попросту слушается.

История двадцатая

КАК ОХОТИЛСЯ УСТИН УСТИНЫЧ

— А не поехать ли мне на охоту? — сказал как-то Устин Устиныч.

Все удивились. Все знали, что Устин Устиныч — инженер-электротехник. Но никто до сих пор не знал, что Устин Устиныч — охотник.

— Ничто так не поднимает дух, как охота, — сказал Устин Устиныч. — Не купить ли мне по такому случаю охотничью куртку?

И мы поняли, что он не шутит.

Ни одна из готовых курток не влезала на плечи Устина Устиныча. Но два брата — торговцы куртками — не стали ложиться спать, всю ночь просидели под деревом, попивая светлый и пенный кофе, и говорили про Устина Устиныча, великого охотника, которому мала любая охотничья куртка. И между делом к утру сшили новую куртку.

Оставалось только надеть её и ехать. Так и было сделано. В машину сели Раджан, Устин Устиныч, Боря и Намби. Вслед раздалось: «Счастливой охоты!» Машина помчалась по южной равнине, мимо зарослей джунглей. Все были в прекрасном настроении. И вылезли из машины, чтобы бесстрашно двинуться навстречу любому зверю. И едва только низкие заросли стали гуще и выше, а кроны деревьев как потолок сомкнулись над головами Раджана, Устина Устиныча, Бори и Намби — перед ними мелькнул бенгальский кот. Устин Устиныч тут же вскинул ружьё. Но в эту минуту Боря тронул его за локоть.

— Стойте, Устин Устиныч, — шёпотом сказал Боря. — А не кажется ли вам, что он как две капли воды похож на Бабуджи?

— Кажется, — сказал Устин Устиныч.

— А что, если это и вправду Бабуджи? И мы могли бы убить его?

— Ты прав, — сказал Устин Устиныч и опустил ружьё.

Пошли дальше. В Индии зверей много. И тут же неподалеку в канаве увидели кабана. Кабан спал. И Устин Устиныч уже прицелился. Но тут Намби остановил его.

— Лежачего не бьют, — сказал Намби. — А будить нехорошо того, кто не выспался.