Литконкурс Тенета-98
Шрифт:
— Не заиграют? — спросил князя Сквозняк, когда полотнище Руна скрылось вдали.
— Что вы, исключено.
— Да, конечно, что это я…
Итак, Золотое Руно отправилось в свой путь по Колхиде, и на этом торжественная часть подошла к концу, а после нее там же, на площади, начался концерт, да такой, что в нашем мире его уж точно не услышать потому, что не услышать никогда. Сказать, что это был джем-сейшн — значит ничего не сказать, если не упомянуть состав исполнителей: на двух огромных роялях «Стейнвей» (Угадайте: где были спрятаны рояли во время официальной части? Разумеется, в окружающих площадь кустах!) — Моцарт и Сальери. Да, да, не удивляйтесь! В этом мире они составляли еще одну широко известную в богемных кругах
А вот следующий день преподнес сюрприз, хоть ничего неожиданного, в принципе, не было, ибо дело явно к тому шло. Я имею в виду свадьбу Глюка и княжны Медико. Удивительно, как они сумели это сладить всего лишь за те три недели, которые мы пробыли в Твиши. И даже не столько удивительно, сколько тревожно: они ведь за это время вряд ли успели узнать друг друга как следует! Я-то Лену до того знал больше чем полгода, причем не в качестве красивой женщины, а в качестве Дятла — отменного товарища в самых сложных переделках, немного занудного в бытовых мелочах, но тем лучше оказалась Лена как хозяйка и как человек, присматривающий за таким оболтусом, как я.
А как это у Хайнера с Медико сложится совместная жизнь, особенно с учетом того, сколь романтичной натурой была княжна? С детства она бредила местными легендами о посещении этих мест аргонавтами в стародавние времена, и решила, что вот так же появится из дальних стран ее суженный. А Глюк в данном случае едва ли не просто первым снял противогаз тогда после пожара. Впрочем, и то верно, что Хайнер в нее с первого взгляда влюбился по уши, это чувствовалось невооруженным носом. Сквозняк со своей стороны не стремился составить ему конкуренцию, более того, некоторые косвенные признаки позволяли достаточно достоверно предположить, что его сердце осталось на хуторе к югу от Москвы. Как это, однако, у моих друзей получилось, почти одновременно. Этак вскорости из всей нашей компании останется холостым один Леший. Но придумать, где для него подобрать пару, у меня не получилось.
Такие вот мысли обуревали меня, пока Хайнер и Медико шли по ковровой дорожке через большой зал в цокольном этаже великокняжеского дворца в Твиши к возвышению, на котором стоял Великий князь Колхиды. Как и Княжество Московское, Колхида представляла из себя страну совершенно нерелигиозную, по той причине, которую я уже упоминал в прошлой повести: религия не нужна в силу того, что доступна магия. Это, правда, лишало людей множества волнующих обрядов, как например венчание (самый животрепещущий пример в данной ситуации), поэтому вся процедура сводилась к перекрестному допросу вроде тех, которые можно наблюдать в загсах едва ли не каждый день.
А когда они шли из дворца на улицу, никого кроме друг друга не видя, я ткнул Ежи локтем в бок:
— Эр ист нихьт меэр Глюк. (Он больше не Глюк.)
— Варум? (Почему?)
— Денн эр ист нур глюклихь. (Потому, что он просто счастлив.)
Сквозняк сдержанно улыбнулся и поднял большой палец. И то верно, как ни плох мой немецкий, а каламбур получился — что надо. Ведь среди прочего, Глюк по-немецки и означает «счастье»…
Снова были шашлыки, вино и песни. Вечер проходил в гораздо более неформальной обстановке, чем вчера, я бы даже сказал, в теплой и дружеской обстановке, так что все государственные мужи позволили себе расслабиться и просто повеселиться в хорошей компании. Я подумал: если бы в технологическом мире хоть раз устроили вместо сессии Генеральной Ассамблеи ООН такую вот вечеринку,
Глюку было не до нас, так что мы со Сквозняком пили на помин его холостяцкой души, когда к нам подошел Кощей.
— Да, парни, что вы — личности мирового масштаба, я понял еще по вашему визиту в Трою, а теперь лишний раз убедился в этом.
— Ну Вы и скажете, Ваше величество! Нам просто повезло, что в тот раз, что в этот. Стечение обстоятельств, не более.
— Да нет, не скажите. Обстоятельства всегда работают на тех, кто может ими воспользоваться. А вы как раз можете, потому вам и везет. Кстати, поздравьте меня, я нашел себе для путешествий такой мир пальчики оближешь!
— Ну, Ваше величество, здесь как раз поздравлять не с чем. Неужели Вам мало той истории, в которую Вы в технологическом мире вляпались?
— Что поделаешь, так уж я устроен. Поживите с мое — Вам тоже захочется новых ощущений.
— Как знаете. Только не пришлось бы Вас снова выручать.
Сквозняк как в воду глядел: не далее, как в начале следующей весны нам пришлось опять мчаться в Трою и там разбираться с драконом, который увязался вслед за Кощеем. Дракон был как дракон, единственно занятная его черта — вкус, который он проявил к троянской архитектуре. Гастрономический. В частности, он предпочитал поедать мосты, телефон и телеграф в первую голову. Нам удалось призвать его к порядку, и теперь он применяет свои пиротехнические способности в подвале у толстого Готлиба, поджаривая сосиски и отапливая помещение «Элефанта». Появление Володи, как мы, по-моему, вполне логично назвали дракона, отталкиваясь от его троянских гастрономических пристрастий, резко увеличило популярность заведения, и теперь Готлиб знай себе подсчитывает дополнительные доходы.
Но это все случилось через несколько месяцев после описываемых событий. А здесь мы наконец, после всех мытарств и пьянок, сумели встретиться с Лешим.
Мы сидели в избушке вчетвером: Ежи, я, Леший и князь Остромысл.
— Ну, господа, натворили вы дел, — говорил нам князь, — могу вас только поздравить: вы себе больше не принадлежите. Вас теперь будут по всему миру использовать, как скорую помощь. Не знаю, радоваться за вас, или огорчаться. Пожалуй, огорчаться, ведь ваши ряды редеют.
— Да нет, князь, что Вы! Глюк от нас никуда не денется. Я же не делся.
— Как знать, Иван, как знать… Теперь из вашей славной троицы только Ежи остался бессемейный. Или это тоже ненадолго, а?
Сквозняк ответил лаконично и красноречиво: просто молча покраснел. Остромысл сочувственно обратился к Лешему:
— Какие кадры гибнут, а, коллега?
— И не говорите, князь. Придется нам теперь обходиться без них.
— Но почему? — воскликнул я.
— Как, почему? — ответил Леший, — Вы останетесь вроде бы прежними, да не совсем. Женитьба вас изменит, вот увидите! Ты, Иван, должен уже это ощущать в полном объеме. Ответственность за семью, а не только за себя, вот что у вас прибавится. И от прежней вашей бесшабашности не будет и следа. Слетать в Трою, разобраться с Кощеем, пусть опасно — а что делать! Вот ты, Иван, полетел бы сейчас? Представь, как бы ты Лене в глаза посмотрел, сообщая, что летишь?
— Но ведь сюда-то я поехал.
— Ну, здесь — другое дело! Гораздо менее опасное по своей сути. Так что, князь, принимаю Ваши соболезнования. Как всегда, уходят лучшие…
— Ну, вот что, — решительно заявил Сквозняк, — Ты кончай эту панихиду. Расскажи лучше, что придумал этот Камикадзе. Глюка нет так Иван-то хоть остался.
— Разумно. Действительно, займемся делом. Мы и так уже столько времени потеряли. Только, может быть, лучше он сам расскажет? Я ведь потому вас и позвал, что сам не очень-то понял.