Литта
Шрифт:
Меч девушка решила опробовать в загородном доме, где можно не бояться нечаянно сокрушить детали интерьера. Итак, оружие бережно положено в футляр. Зевнув, Литта сонно потянула на себя одеяло.
6.
Лампа-ночник в форме толстого свечного огарка уютно теплилась в узкой комнатушке Литты. Одна стена — сплошной стеллаж. Вместительные, как скамьи, полки битком набиты книгами и журналами (Литта вынужденно пользовалась персональной бумажной продукцией: тренировки с медитативной энергетикой часто напрочь уничтожали любые компьютерные записи, из-за чего пришлось отказаться от домашнего компьютера).
Литта спала. Тонкие руки напряженно обнимали скрученную подушку, в складках одеяла пряталась уже растрёпанная коса. Неспокойный сон заставлял девушку ворочаться, то откидывая одеяло, то закутываясь в него с головой. Когда Литта в очередной раз перевернулась лицом к стеллажу, она почувствовала: кто-то теребит её за ухо. Плывя в зыбких волнах полусна, девушка вяло выпростала руку из одеяла и включила торшер.
Перед её сонными глазами возникло существо с мизинец величиной, миниатюрная пародия на толстенького человечка. Слегка расплавленный воздух вокруг существа позволял догадываться о наличии у него прозрачных крыльев. В данный момент существо что-то вопило, потрясая малюсенькими кулачками и сумасшедше-стремительными гримасами изображая ужас.
— Ну, чего тебе? — недовольно выговорила Литта. — Не так быстро! Повтори.
Существо задохнулось от негодования. Не переставая беззвучно орать, оно подлетело к девушке и замахнулось кулачками.
И вдруг стихло и замерло в воздухе.
Сквозь уходящее эхо недавней возни насторожившаяся Литта услышала-уловила движение за дверью. В первые же дни проживания в кампусе Литта выяснила: акустика в зданиях отличается тем, что из комнат можно услышать всё, что творится в коридоре. Но никак не наоборот.
В коридоре, определила Литта, находятся, по крайней мере, трое. Они пока ещё ничего не предпринимают, просто стоят… Внезапно кровь отхлынула от лица: так ясно представилось прошлое, когда девочкой она ждала появления "холодных". Кто же сейчас за дверью? Хорошо, хоть окно есть. На всякий случай.
Осторожно вытянув руку, Литта сняла с тумбочки жилет, медленно, стараясь не шуршать, надела его, всё ещё лёжа, полуприподнявшись над подушками. Плотный и пластичный, жилет сразу успокоил, дал небольшое ощущение защищённости… Шёпот за дверью (кажется, там совещались) подсказал, что для сборов у неё есть минута-другая. Высокие ботинки, джинсы, джемпер — отяжелевшая Литта облегчённо вздохнула, глянула на футляр. Нет, ситуация не та. Она вытащила из-под матраса бластеры.
Минуту спустя в комнате стало темно. Погас торшер, вяло потух ночник. План прост: надо выбраться в окно, зайти с тыла к неведомым пока людям и, застав их врасплох, выяснить, что происходит и какого чёрта…
Слепящий белый свет мощных прожекторов ворвался в комнату через окно. А люди из коридора выбили дверь. "Похищение?! — ахнула Литта, ныряя в нишу под стеллажем, где она обычно хранила университетские учебники, сданные только вчера. — Интересно, с кем меня перепутали?"
7.
С кем бы из студентов её ни перепутали, сдаваться на милость победителей она не собиралась. Смысла нет: а вдруг, узнав, что ошиблись, попытаются отыграться на ней?
Место своего обитания Литта, в отличие от похитителей, за годы учёбы изучила прекрасно и, несмотря на известную тесноту, вовсю использовала каждый его уголок для тренировок. И затаилась в нише, готовая стрелять…
Перед лицом Литты появился ошеломлённый Ант. Если похитители — люди зоркие, им достаточно засечь малейшее движение. Девушка без предупреждения отловила малыша и сунула под джемпер. Тот повозился, отыскивая во тьме край жилета, вцепился в него и затих.
Трое из коридора уже стояли перед кроватью. Незаметно выглядывая из своего плохонького убежища, девушка сообразила, что в комнату светят вертолётные прожектора. Ловко. Обложили со всех сторон для пущей уверенности, что она не сбежит.
Сначала она пожалела, что не запихнула под одеяло подушку. Грубо, но это дало бы секунды, чтобы выскочить из комнаты. Любуйся теперь чужими ногами, слушай предположения о пропавшей из комнаты и жди, когда соизволят её искать. Потом она пожалела, что включала-выключала торшер. Один из ворвавшихся упирал именно на этот факт, отстаивая версию: из комнаты она не могла исчезнуть за время погашения света и начала операции.
И они развернулись обыскивать комнатушку. Стоит одному присесть на корточки… Литта замерла, готовая резко ударить ногой по тому, что в середине, свалить его так, чтобы он рухнул вместе с тем, что слева. А там уж, в свалке…
Но дверь снова распахнулась.
— Кто вы такие! — узнала она голос Кертиса — старшего из охранников. — Вы не имеете права здесь находиться!
Дуло чужого бластер-автомата пронеслось перед её носом снизу вверх, и ей пришлось всё-таки выполнить своё намерение. Чего-чего, а стрельбы в студенческом кампусе Литте точно не хотелось. Она довольно чувствительно попала автоматчику под коленный сгиб. К сожалению, удар смягчился из-за неудобного положения; ладно, ещё налётчик успел только согнуться и чертыхнуться, как его буквально занесло в грандиозную свалку у двери.
Литта вылетела из ниши и очутилась лицом к лицу с человеком в масккомбинезоне и в щитковом шлеме. Он увёртывался от ударов её телохранителей, когда внезапно обнаружил в тылу нового противника. Литта не дала ему и секунды пережить шок: памятуя, что под комбинезоном у него, возможно, бронежилет, она не стала бить в потенциально-болевые точки — подскочила, уцепившись за верхнюю полку стеллажа, грохнула носком ботинка по щитку. Налётчик не удержался и с маху, с беспомощно раскинутыми руками врезался в кучу малу.
Обозревая яростно сопящую груду тел, Литта мельком отметила треснувший паутиной щиток своего недавнего противника. Он беззащитно барахтался, напрочь ослепший, и делал единственно верное в его положении: размахивал ручищами, метеля каждого, кто подвернётся.
Литта спрыгнула и попятилась, сдерживаясь, чтобы нервно не засмеяться. Происходящее здорово напоминало старинные комедии, не хватало лишь запустить в несколько физиономий тортами с роскошной начинкой. Добравшись по ассоциативной цепочке до заляпанных белым крошевом лиц, Литта отчаянно расхохоталась.