Ллойд
Шрифт:
Конечно же, я был в нужной мере напуган, а потому послушен, настолько, что через несколько минут уже сидел в Большой столовой за общим завтраком. Ия и Самуэль тоже присутствовали здесь, что означало, что я действительно слышал вчера вечером их голоса.
Я слегка припозднился, но все самым естественным образом этого не заметили, лишь Алина с другого конца стола радостно помахала мне ложкой, за что и получила от Ии серьезное внушение. По правде говоря, не думаю, что это хоть как-то повлияло на ее настроение.
Завтрак прошел быстро и ничем примечательным не обозначился, а затем мы спустились во двор замка
– Да, кстати, Самуэль, чем закончился Ваш вчерашний деловой день - словно, внезапно вспомнив что-то, спросил лорд Глэвен.
Я хорошо знал эту его манеру начинать разговор, как правило, для кого-то не слишком приятный. Даже беглого взгляда на занервничавшего Годро, было достаточно, чтобы понять, что состав нашего экипажа, совсем не случаен.
– О, благодарю Вас, Ваша светлость - растерянная улыбка появилась на лице Самуэля.
– Такой дорогой подарок. Мы с Ией просто в растерянности. Господин Годро был так щедр. И, потом, мы ведь ухаживали за господином Виго совсем не из-за вознаграждения какого-то.
– Ну, это-то ясно - Прервал его лорд Глэвен.
– Откуда вам было знать, что кто-то заплатит за содержание этого типа, хоть грош ломаный.
При этом лорд даже не взглянул на меня.
– А, вот насчет моего управляющего, Самуэль, честное слово, впервые слышу о его щедрости. Обычно, как раз наоборот, все называют его ужасным скрягой. И что же, эта щедрая душа Вам купила?
Глядя, как заерзал Годро на своей скамейке, я не смог сдержать улыбку и поэтому отвернулся в сторону.
– О, Ваша светлость, господин лорд - Самуэль явно нервничал, и это еще ничего не подозревая о подоплеке разговора.
– Господин Годро купил нам баркас.
– Баркас?
– Да господин лорд, баркас. Шестивесельный и почти новый.
– Это надо же - весь вид лорда изображал крайнее изумление.
– Да, Ваша светлость, такой превосходный баркас.
– Простая рыбацкая душа никак не хотела замечать уже нескрываемый сарказм лорда Глэвена.
– Теперь мы с Ией сможем очень быстро поправить наши дела.
– Действительно?
– Ну, конечно - Самуэля явно ставила в тупик непонятливость лорда.
– Ведь владелец баркаса получает половину улова.
– Так много?
– лорд Глэвен даже головой покачал.
– Но Вы не думайте, Ваша светлость - Самуэль опять занервничал.
– Мы совсем не жадные. Мы уже поговорили с Ией. Вот только поправим наш домик, купим новые сети, и потом будем оставлять себе только треть улова.
– А вот это похвальное намерение - лорд Глэвен одобрительно покачал головой.
– Все люди должны помогать своим ближним. Не правда ли Самуэль?
– Истинная, правда, Ваша светлость.
– А, ты что скажешь по этому поводу, Годро?
– лорд Глэвен с усмешкой взглянул на своего управляющего.
Но Годро только набычился и наотрез отказался принимать участие в разговоре. Некоторое время все молчали, и это молчание было ощутимо тягостным.
– Огорчил ты меня Годро - наконец нарушил молчание лорд Глэвен.
– Щедро же ты расплатился с человеком, спасшим одного из самых близких моих друзей. Представляю, что начнут говорить в Ардене. Мол, старый скряга Глэвен, за спасение своего друга, вознаградил его спасителя полусгнившим дырявым баркасом. И ведь они буду полностью правы, потому что именно так все и есть.
– Но баркас совсем не полусгнивший - возмущенно запротестовал Самуэль и тут, же зажал себе ладонью рот, сообразив, что в этой ситуации разумнее всего помолчать.
– Хорошо, допустим, не скажут полусгнивший, что с того?
– Лорд вяло махнул рукой.
– Пусть даже так. Но ведь, они будут говорить об этом. И, самое неприятное, они будут правы.
Лорд Глэвен снова замолчал. Молчал и Самуэль, покрасневший до самых ушей, с недоумением оглядывающий всех. Само собой, молчал и Годро. Что касается меня, то я, по-моему, на протяжении всей этой поездки и рта не раскрыл. Мне было искренне жаль лорда. Чувствовалось, насколько глубоко он все это переживает. Можно подумать, что его на самом деле волновало то, что скажут люди. Как бы ни так. Я-то знаю, насколько безразличны ему все досужие сплетни и людские осуждения. Лорд терзался из за своего невольного грошового, как он полагал, подарка.
Жалко было и Годро. Вот уж никак не собирался он на этом деле сэкономить. Это точно. Просто он полагал, и притом совершенно справедливо, что для простого рыбака, баркас и есть самый желанный подарок. Никак не может привыкнуть бедняга, что лорд Глэвен не делит своих друзей на рыбаков и вельмож.
Похоже, лорд Глэвен, все-таки справился со своим огорчением. Когда он остановил лошадей у одного из причалов, на его лице опять светилась обычная благожелательная улыбка.
– Самуэль, что бы ты сказал вон о том корабле - лорд Глэвен протянул руку в сторону рейда.
Все мы как по команде повернули головы в эти сторону. Там на ближнем рейде стоял белоснежный четырехмачтовый красавец. Сейчас все прямые паруса, а также гафельный парус были аккуратно убраны. И лишь два кливера лениво полоскались, стряхивая мелую водяную пыль, и норовя в любой момент наполниться ветром и помчать вытянутый изящный корпус судна в неведомые дали. Корабль слегка вздрагивал при этом, как норовистый боевой конь, подергивал бушпритом, но крепко удерживаемый якорями, сразу же, успокаивался.
– Вот, Самуэль, твой новый баркас - В этот момент лорд Глэвен и не думал скрывать, насколько он доволен собой.
Дочь океана
Осознание сути произнесенной лордом последней фразы происходило медленно. Очень медленно. Лорду, что? он откинулся на спинку повозки и, не скрывая улыбки, наблюдал за нами. Эффект от его слов был потрясающий. Мы, так же дружно, как взглянули на корабль, так затем и уставились друг на друга.
Терпеть не могу немых сцен, они противоестественны по самой своей сути, но сейчас в такой, вот сцене, я играл одну из главных ролей. И, насколько, я понимаю, играл ее очень талантливо. Сидел и отсутствующим взглядом уставился в глаза Самуэлю. Тот, не менее талантливо, взирал на меня, совершенно бессмысленно и недоуменно. Кто знает, как долго продлилась бы это молчание, если бы его невольно не нарушил Самуэль. Впрочем, теперь я уже сомневаюсь, действительно ли сделано это было непроизвольно.