Лоенгрин, рыцарь Лебедя
Шрифт:
Она посмотрела на него исподлобья:
– Потому Генриха вы не останавливаете?
Он вздохнул:
– Зла в мире слишком много, мы пресекаем только самое явное. Но мы не боремся за тех, кто сам не желает быть спасенным.
Ей почудилось в его тоне неясное предостережение.
– Это как?
Он погладил ее по голове.
– Есть закон, а есть совесть. Мы можем покарать человека, преступающего закон, а вот живущего не по совести… увы, человек должен сам научиться жить с нею в ладу. Ты идешь вниз или остаешься?
– А ты?
– Я спущусь во двор, нужно получше познакомиться с рыцарями.
– Тогда я буду в своих покоях.
– Хорошо.
– Не задерживайтесь, мой господин!
Он спустился по длинной винтовой лестнице, внутри башни настолько темно и неуютно, что на выходе его ослепило яркое солнце.
Перигейл показывал рыцарям, что помоложе, приемы защиты щитом от удара снизу, Лоенгрин посмотрел, сказал со вздохом:
– Эх, если бы все можно было решить молодецким ударом меча.
Перигейл спросил встревоженно:
– Что, кто-то затевает мятеж?
Лоенгрин покачал головой.
– Нет… впрочем, не знаю. Может, и затевает. Но мятеж – это не самое опасное.
– А что может быть опаснее?
Все слушали внимательно и настороженно. Он чувствовал, как исподтишка рассматривают, сравнивают размах его плеч и крепость фигуры со своими. Победитель Тельрамунда, по общему мнению, должен быть крупнее грозного графа, а если почти такой же, как и они, то в чем его сила?
– Я обратил внимание, – ответил Лоенгрин кротко, – в замке нет церкви…
Перигейл сказал быстро:
– Есть часовня!
Лоенгрин кивнул:
– Заметил. Маленькая и запущенная. А где священник? Почему я его до сих пор не видел?
– Весь в делах, – ответил Перигейл с неопределенностью в голосе.
– Это как?
– Ну, кому-то дает отпущение грехов, – объяснил Перигейл, – у кого-то принимает последнее дыхание, кого-то крестит… Он в основном ходит по селам.
– А что, в селах нет церквей?
– Нет, ваша светлость.
Лоенгрин нахмурился, покачал головой. Взгляд упал на парня, тот вышел из подвального склада и шел к телеге. Плечи и волосы стали белыми от просыпавшейся муки. Он замедлил шаг, жадно прислушиваясь к разговорам рыцарей. Навстречу шли с мешками, один толкнул, парень отступил в сторону, но даже не огрызнулся, хотя, судя по виду, задиристый и драчливый, такие себя в обиду не дают и за словом в карман не лезут.
– Ладно, – произнес Лоенгрин задумчиво, – с церквями потом, это не самое срочное… Эй, подойди-ка сюда!
Парень услышал оклик, оставил мешок на телеге и бегом подбежал к Лоенгрину. Крепкий, широкий в плечах, налитый буйной нерастраченной силой, он смотрел с веселым вызовом, но в то же время преданно, как большой сильный пес смотрит на обожаемого хозяина.
– Как зовут?
– Нил, – ответил парень. – Просто Нил, ваша светлость.
Лоенгрин вскинул брови, у парня такой вид, что только в последний момент не стал называть родовое имя, словно у простолюдина оно может быть, оглядел парня с головы до ног.
– Ты выглядишь крепким и смышленым. Во всяком случае, ты заметил слабые и сильные стороны Тельрамунда.
Нил дерзко ухмыльнулся.
– Они на виду!
– Но другие их не видели, – напомнил Лоенгрин.
Нил поморщился.
– Да тут такие рыцари… Им бы только пьянствовать да служанок на сеновал таскать.
Сэр Шатерхэнд моментально налился гневом, грянул мощным голосом просыпающегося льва:
– Придержи язык, земляной червь!
Парень покорно присмирел. Лоенгрин задумчиво оглядел его снова с головы до ног.
– Чем ты занимаешься?
– Помогаю дворовым людям, – ответил парень неохотно. – Кузнецу таскаю уголь и железо, кожевнику – шкуры, гончару вожу глину от реки, рублю лес, доставляю из сел зерно, муку, сыр, мясо, даже пригоняю скот…
Лоенгрин слушал с интересом.
– И не падаешь от усталости? По-моему, у тебя день занят от зари до зари. Потому ты такой жилистый? А о воинских подвигах не мечтаешь, верно?
Нил тяжело вздохнул.
– Ваша светлость, не травите рану. Как не мечтаю? Полжизни бы отдал…
Лоенгрин подумал еще, все затихли, не понимая, почему такой разговор. Сэр Шатерхэнд хмурился и бросал на парня сердитые взгляды.
Парень старался в сторону Шатерхэнда вообще не смотреть, Лоенгрин сказал почти весело:
– Если я тебя возьму к себе в оруженосцы… как это тебе?
Нил рухнул на колени, смотрел снизу вверх, как на внезапно явившегося во всем блеске и величии ангела.
– Ваша светлость! Всю кровь отдам по капле, только возьмите!
– Хорошо, – ответил Лоенгрин легко, – чувствую, ты будешь хорошим оруженосцем. Отправляйся сейчас в конюшню, осмотри коня, не нужно ли перековать, осмотри сбрую, у меня был долгий путь, какие-то ремни перетерлись, замени. Потом проверь мои доспехи и оружие, они всегда должны быть в полном порядке. А затем я подберу что-то из доспехов и оружия для тебя.
Нил, не помня себя от ликования, вскочил, но Шатерхэнд грянул с неожиданной силой:
– На колени!
Глава 14
Нил поспешно бухнулся на оба колена и покорно наклонил голову, выказывая полнейшее смирение. Рыцари переговариваются, Лоенгрин то и дело ловил любопытствующие, а то и насмешливые взгляды.
Перигейл кашлянул.
– Гм, этого Нила в оруженосцы… гм… несколько…
Лоенгрин оборвал:
– Не трудись объяснять, благородный Перигейл. Я все понимаю, но в нашем Ордене паладинов нет запрета брать оруженосцами простолюдинов. Перед Господом все равны!