Лох-несская красавица
Шрифт:
Добравшись до места, Грин высадился на берег. Остальные шелки тоже скинули тюленьи шкуры и превратились в людей. Они наотрез отказались оставаться на берегу.
– Теперь наша очередь отблагодарить Плесси за спасение от акулы, – заявили шелки хором. – Да и угостить гномов нам будет сподручней. Никто не заподозрит деревенских девушек, пришедших с дарами, в злом умысле.
Скрепя сердце, Грин согласился. Правда, он и сам не собирался отсиживаться в укромном уголке, а решил сопровождать Плесси со своими подружками до входа в подземелье.
– Если услышу какой-нибудь шум, тотчас же прибегу на выручку, – пообещал он. – Мы тоже кой чего в колдовстве понимаем. Как-нибудь
На том и порешили. Плесси довольно шустро для ластоногой добралась до заветного места. Смеркалось. Закатное солнце багровыми лучами озаряло побережье, создавая мрачноватую атмосферу. Да и вход в подземелье зиял чёрным провалом, навевая мысли о вратах ада, упоминаемых в старинных преданиях. Но Плесси не унывала. Её согревала надежда на скорую встречу с Аидой. Тем более, зов становился всё громче и громче.
– Значит, я нахожусь на верном пути, – радовалась она.
Грин всё-таки настоял на том, что он первым пойдёт в подземелье на разведку.
– Как почую гномов, сразу – назад, – заверил он друзей. – Моё чутьё меня ещё ни разу не подводило. Нужно же посмотреть, сможет ли Плесси пробраться в этот лаз, или следует искать какой-нибудь другой вход.
И снова для Плесси и шелки потянулись томительные минуты ожидания. Грин вернулся быстро.
– Штольня достаточно широкая для Плесси, – порадовал он плезиозавра. – Я спустился вниз до самого выхода. Даже слышал пыхтенье гномов, сторожащих его, и их ворчливую перебранку, наверно, от скуки.
– И вот что я придумал, – поделился Грин с друзьями своим замыслом. – Мы смочим каменный пол штольни элем. Тогда Плесси скатится вниз, как в санках по льду.
– Ну, девчонки, вперёд, – подбодрил он подружек. – Скажете гномам, что пришли отблагодарить за то, что они отпустили вашего деревенского парня.
Напоследок Грин отлил себе эля в заранее нарочно припасённый им кожаный мешок под самую его завязку, выложив провизию, принесённую парнями.
– Хватит и на пол полить и горло промочить, – подмигнул он подружкам. – А в остальной эль мы сейчас сонной травки добавим, чтобы гномы поскорей уснули.
И Грин, вытащив из-за пазухи мешочек с зельем, высыпал порошок в обе глиняные бутыли поровну.
Шелки подхватили корчаги, распределили их между собой и так, шеренгой, отправились вниз, нарочито громко переговариваясь, чтобы было не так страшно. Не каждый день ведь в гости к гномам приходится заглядывать!
Им даже стучать не пришлось. Услышав какой-то шум снаружи, гномы сами отворили тяжёлую дубовую дверь. Такую и тараном не вдруг прошибёшь!
– У-тю-тю, кто к нам пришёл, – заухмылялись они, осветив факелом трёх испуганных девчушек с большими корчагами в плетёных корзинах, почти в пол их роста, между ними.
– Дяденьки, – залепетала Энике, – мы вот эль вам принесли от деревенских жителей в подарок.
– Вы уж и впредь не обижайте наших-то, – подхватила Бенике.
– Если будет мало, мы ещё принесём, – пообещала Бенс.
– Эль – это хорошо! – обрадовались караульные. – Это мы любим. Заносите его внутрь и сами заходите, гостями будете.
– Эй, ребята, – позвали они ещё четверых сменных стражей, – тут к нам угощение пожаловало!
– Уж не нас ли он имеет в виду, – переглянулись между собой шелки. – Будем надеяться, что на шестерых-то сонного эля должно хватить…
Они-то думали, что гномов будет гораздо больше. Но основное их поселение находилось на особицу от лабиринта, от греха подальше. А в этом помещении располагалась только охрана. Гномы сторожили его уже много столетий, поколение за поколением. Мало кто знал,
Гномы устроились за прочным дубовым столом и весело стучали кружками, то и дело опорожняя их внутрь себя и наполняя вновь. Скоро они уже и запели, хитро поглядывая на барышень:
Мы гномы, гномы, гномы,Мы под землёй, как дома,Мы охраняем клады от любопытных глаз.У нас здесь, между прочем,Ни дня нет и ни ночи,Мы бедные-несчастные, вы пожалейте нас.– А д-давайте споём нашу л-любимую, о вересковом эле? – предложил один из гномов.
– З-з-запевай! – согласились остальные сокружечники.
– Девочки, заткните уши! – предупредила Энике. – Это может оказаться не совсем приличным. Но ведь из песни слов не выкинешь…
Но самая младшенькая, Бенс, всё-таки подслушала, о чём пели не на шутку разошедшиеся гномы. Запретный плод так сладок… Оказывается, ничего особенного! Вот эта гномья песенка, вся, слово в слово:
Я с элем в радости и в горе,Из вереска – вкусней всего,В пещере мрачной чую волю,Когда напробуюсь его.В себе я преодолеваюВсю гномью скованность свою,Душой компании бываюИ песни громче всех пою.Мне вдоволь хочется наржаться,Ступив на молодости луг,А мне кричат: «Опять нажрался!»И за грудки меня берут…Но что поделаешь с собою,Мой организм – заклятый враг,Ведь от великого – к смешномуОн сделал шаг, не помню как…И я, как гоблин, вопрошаюБродягу-эхо: «Пить – не пить!»Не пить – тебя не уважают,А если пить, то сколько пить?Где та заклятая граница,Чтобы запомнить наконецВот столько эля: «Ты напился!»,Вот столько эля: «Молодец!»К тому времени, как гномы допели до конца, они выглядели заметно осоловевшими, хотя и старались держаться молодцами.
– Вы кто такие? – уставился один из стражей на девчонок. – И как вы сюда попали?
– Мы пришли вон из той двери, – пролепетала, притворяясь испуганной, Бенс и показала на входную дверь. – Вы сами нам её открыли. Мы же принесли вам вересковый эль!
– Ах, да, эль! – вспомнил гном. – Ребята, наливай…
– Дяденьки, а что находится за той вот дверью? – решила проверить гномов на элестойкость Бенике, показывая на дверь, расположенную напротив входной.