Лондон в огне
Шрифт:
— Кажется, кто-то угрожает Англии? — улыбнулась королева. — Не желает ли герцогиня без имени выступить в Палате лордов? Это будет весьма забавным зрелищем.
— Увы, я ограничена временем. У меня дети, хозяйство. Собственно, поэтому я рискнула отнять несколько минут у Вашего Величества. Война — весьма хлопотное дело. Не приходите к нам. Ответ будет асимметричным.
— Вы осознаете кому грозите? — еще холодней улыбнулась Королева.
— Угрозы? Ни в коей мере! Лично вам ничего не грозит. Возможно, вашим предкам. Или потомкам. Мировая война, которую придется вести вашему внуку, может пойти чуть иначе. Или ваша предшественница,
— Вы лжете в глаза королевы! Взгляните на себя! Вы поведете испанский флот?
— Почему именно я? Всегда что-то может пойти не так. Окажись у герцога Алонсо Перес де Гусмана талантливый метеоролог…
— Магия? Вы считаете себя ведьмой? — бестрепетно уточнила королева.
— Наветы и клевета. Какая из меня ведьма? Обзовут сгоряча иногда, это бывает. И вообще при чем тут ведьмы? Наши возможности гораздо шире… — намекнула Катрин.
— Вы жалкая фокусница, — усмехнулась королева. — Нам не о чем говорить со столь ничтожной особой.
В коридоре заорали. Да, какая-то недолговременная получалась аудиенция…
Королевский секретарь или сэр как-его-там, Лоуд не понравился. Мрачный какой-то тип. Ну, взяли тебя за локоть — чего дуться-то? Зыркает как баклан голодный. Неучтиво. Мы тут принц или просто так проходили?
Лоуд с намеком хмыкнула и, заложив руки за спину принялась прогуливаться по ковру. Небольшая комнатка-тамбур тоже оказалась не из ярких. На стенах гобелены с непонятными седыми-бородатыми мордасами, опять картины, но с морем ничего нет. Уныло королева живет, разве что обивка на стенах дорогая и потолки высокие. Впрочем, здесь, наверное, и трубы ватерклозета не завывают…
Из-за двери не доносилось ни звука. Судя по всему, королева здесь упрямая. Ну, у Светлоледи тоже лоб бронзой обшит — должна прошибить эту Викторию. Не будем им мешать.
Лоуд почесала усы и вышла в соседний зал — здесь было поинтереснее. Светлые стены, колонны любопытного синенького камня, блестящий паркет. С потолком переусердствовали — уж очень мудреный. Зато мебель с приятной ягодной обивкой. В проеме между окон красовалась интересная машина: повыше человеческого роста, с блестящими надраенным железками, любопытными окошками, стекляшками и надписями. С таким чудом следовало ознакомиться поближе — наверняка из новых музыкальных машин, о которых так много пишут в газетах. Понятно, кто-то вон на той лакированной штуковине играет, что «роялем» именуют, а королева для оркестровости машину заводит — и модно, и дешевле, чем целую стаю музыкантов держать.
Нет, машина оказалась не музыкальной. На той вряд ли напишут «чай», «кофе», «с молоком». Поильный автомат! В газетах о таких тоже писали — «революция в механике, на Рождество в универмаге фортнум будет представлен экспериментальный образец». Там «экспериментальный», а здесь, гляньте, королева уже заимела. Прав был Карл — эти капиталисты всё под себя гребут!
На столике стоял поднос с изящными фарфоровыми чашками. Имеет принц право на порцию кофе? Даже как-то подозрительно будет, если пренебречь таким делом. Лоуд поставила чашку под крантик слива и принялась примериваться к кнопкам. Нажимались позолоченные клавиши упруго — тыкать одно удовольствие. Лоуд задала команду — после паузы сияющий
— Все же остроумно. Хотя и громоздко.
Безмолвный лакей поклонился.
Приятно когда вокруг тебя единомышленники. Лоуд слушала звуки механической автоматной деятельности — судя усилиям там и ведро кофе сподобится сварить. Но долго. Этак и не успеешь попить — закончатся переговоры. Ага, обнадеживающе фыркнуло и в чашку потекла горячая жидкость. По запаху — так кофе и есть.
Лоуд, элегантно держа чашечку и блюдце, уселась в кресло и осторожно попробовала. А недурно. Только сахара многовато. Нужно было один раз пупку «Сахар» жать. Хотя кто его знает этот автомат — тогда взял бы и не доложил сладости.
Бесшумно проходили лакеи — Л-принц их должным образом игнорировал. Надо бы с молоком попробовать. Этот допить или сразу другой взять?
В зал вошла молодая женщина, нервно сцепив пальцы, глянула на принца. Пришлось встать и отсалютовать местной обитательнице полупустой чашечкой. Бабенка глянула как-то странно и направилась прямиком к любителю кофе. Вот шм… в смысле, назойливая женщина. Что за дворец, посидеть с автоматом не дадут спокойно?
Лицо молодой леди, красивое и до чрезвычайности аристократичное, казалось смутно знакомым. Видимо, портрет из первых мордосов королевства — в газете их видимо-невидимо. Ну, принц дамам симпатичен, придется флиртовать.
— Берти, что случилось? Почему ты вернулся? — с долей беспокойства и упрека спросила дамочка.
Лоуд догадалась, что допить кофе не дадут. Судя по тону, это не просто приставучая леди, а жена. Точно — этот красивый мордос в газетах и красовался. Алекс ее зовут. А если сполна: Александра Каролина Фредерика Шарлотта Луиза Юлия — коки-тэно на память никогда не жаловались, просто в здешних газетах картинки никудышные. Тоже приезжая девушка — из Даннии какой-то. В жизни она намного симпатичнее, это не отнять. Но что ж так не вовремя?!
— Присядь, душа моя. Нет причин для волнений. Возникла небольшая политическая проблема, но мы с ней справимся, — Л-принц взял нежданную супругу за тонкую кисть, ласково заставил сесть в кресло рядом. Та растерянно заморгала — да, привычки общения в семье весьма трудно повторяемая бодяга, сходу тут не подделаешься.
— Но что случилось, Берти? — занервничала Алекс.
— Пока ничего. Но у меня дурные предчувствия. Хотите кофе, моя дорогая?
— Боже, но вы же сами говорили, что такую бурду стыдно подавать даже солдатам?!
— Да? Иногда я делаю чересчур поспешные выводы. Тогда чаю?
— Ради всего святого, Альберт, что с вами случилось?
— Со мной ничего, — пробурчал Л-принц, ставя чашечку на стол. — Дело в том, что мы получили сведения о готовящейся войне. Не стоит пугаться, война, э-э… удаленная, но лучше бы ее заранее избежать. Как вы считаете, Алекс?
— Несомненно, но…? Альберт, я не понимаю, мы непрерывно ведем войны. В колониях неспокойно, французы коварны…
— Откровенно говоря, дорогая Алекс, с войнами угадать сложно: сегодня она там, а завтра, смотрим, уже здесь.