Лорд-обольститель
Шрифт:
— Готова идти куда угодно, лишь бы подальше от вас.
— Бедняжка Кейт! — воскликнул он и заключил меня в объятия.
Впервые мне захотелось разрыдаться. Я все поняла. На самом деле это не имело отношения к его страсти. Даже к неуемной похоти. Я выступила в роли символа. Узнав, что мы с Бертраном обручились, он потребовал, чтобы Бертран женился на Николь. Бертран отказался. Поэтому барон овладел мной, чтобы иметь возможность подобно своему предку заявить: «Ты все-таки женишься на моей любовнице, хотя и не на той, которую я тебе предлагал».
Думаю,
— Кейт, — произнес он. — Я в тебя влюблен.
— Я знаю, что вы способны на любой отвратительный поступок, на все, что угодно, но вы не можете любить. Попытайтесь не лгать мне столь откровенно.
— Какой мне смысл говорить тебе неправду?
— Вы любите себя… свою гордость… свою похоть… свою алчность… вот что вы любите.
— Себя я люблю, это правда… но сразу после меня идешь ты… во всяком случае, сегодня ночью.
Я накрыла ладонью его руку.
— Отпустите меня… пожалуйста.
— Такая трогательная, такая красивая, — заметил он и взял меня на руки.
Я была опрокинута навзничь… и мне было уже безразлично, что со мной происходит. Насилие вошло в привычку. Мое тело больше мне не принадлежало.
— Если бы можно было повернуть время вспять. Вернуться в тот день, когда я покинула Париж. Поехать домой… а не сюда, — бормотала я.
— Ты бы очень много потеряла. Это самое значительное событие в твоей жизни.
— Самое низкое падение.
Затем безразличие слетело с меня, и я закричала, выплескивая на него всю свою ненависть и презрение.
Барон не обратил на это никакого внимания. Он решительно придвинулся ко мне и еще раз продемонстрировал свою неумолимую власть.
Наступило утро. Меня разбудили звуки шагов и голоса. Я села на кровати. Мой халат лежал на полу, там, куда он его отшвырнул.
Кто-то вошел в комнату.
Это был барон, а с ним… Бертран.
Тут я поняла, что это кульминационная сцена фарса… комедии… трагедии, чего угодно. Кульминация, к которой вели все предыдущие события.
— Мадемуазель Коллисон находится здесь, — проговорил барон. — Она провела здесь три ночи… со мной. Что ж, Бертран, этим все сказано. Я желаю вам счастливой совместной жизни. Смею вас заверить, Кейт — необычайно страстная женщина. Вам очень многие станут завидовать. И я самый первый. А в следующий раз, Бертран, не будьте глупцом. Делайте то, что я вам говорю. Не стоит думать, что если я предоставил вам некоторую независимость, то вы имеете право мне не подчиняться.
Это мгновение сохранится в моей памяти до конца дней. Время как будто остановилось. Все замерло, и мы были лишь неодушевленными персонажами какой-то картины.
Бертран смотрел на меня вначале изумленно, а затем все с большим пониманием. Ужас… недоумение… отвращение… Все эти эмоции читались на его лице.
— Кейт, — беззвучно произнес он.
Я приподнялась, прикрываясь покрывалом.
— Меня привезли сюда… опоили…
Бертран продолжал смотреть на меня. Затем повернулся к барону, который все это время продолжал злорадно улыбаться… как демоническая химера собора Нотр-Дам.
Барон медленно наклонил голову, подтверждая мои слова.
— Она дралась, как дикая кошка. Но мне кажется… мы в конце концов достигли взаимопонимания.
Лицо Бертрана исказилось. Мне показалось, он сейчас разрыдается. Но в следующее мгновение, закусив нижнюю губу, он бросился на барона. Негодяй был готов к этому. Бертран вцепился ему в горло, но барон приподнял его и далеко отшвырнул от себя. Тот рухнул на пол.
— Встань, — приказал барон. — Мало того, что ты ставишь себя в дурацкое положение… ты делаешь это еще и в ее присутствии. Кейт, сейчас принесут твою одежду. Оденься и немного поешь. — Он положил на стол конверт. — Здесь гонорар за миниатюру, как мы и договаривались, а также билеты. Вы сможете уехать уже через час. Экипаж доставит вас на станцию. Все пересадки проверены. Полагаю, ты захочешь отправиться прямиком в Англию, чтобы немного отдохнуть, прежде чем приступать к следующему заказу. Бертран может проводить тебя куда захочет.
С этими словами он вышел из комнаты.
Бертран стоял, пошатываясь. Он был оглушен падением, но не настолько, насколько его потрясло все увиденное и услышанное.
Мне было жаль его, униженного почти так же глубоко, как и я. А с жалостью пришло осознание того, что я никогда не смогу выйти за него замуж. И вообще ни за кого не смогу выйти.
Он стоял, глядя на меня.
— Кейт…
— Он — чудовище, — сказала я. — Мне нужно домой.
Он кивнул.
— Я хочу уехать отсюда как можно скорее.
В комнату вошла Марта с моей одеждой и кувшином горячей воды. Бертран вышел.
— Я принесу ваш petit dejeuner, — с неизменным миролюбием произнесла она.
— Спасибо, не надо, — ответила я. — Мне здесь больше ничего не нужно. Я хочу немедленно уехать.
Марта молча поставила кувшин на пол. Я наспех помылась и оделась. Было непривычно чувствовать на теле собственную одежду. На столике у зеркала обнаружила свои заколки для волос. Это свидетельствовало о заботливости, с которой отнеслись к моим вещам. На меня напал истерический смех.
Одевшись, я снова почувствовала себя прежней Кейт Коллисон, которая ничуть не походила на особу в отороченном мехом халате и с разметавшимися по плечам волосами. Внимательно всматриваясь в свое отражение, я заметила какие-то почти неуловимые изменения. Что это? Опыт? Знание? Должно быть, так выглядела Ева, отведавшая плода запретного дерева.
По винтовой лестнице я спустилась вниз. Огромная утыканная шипами дверь была распахнута настежь.
Я вышла из башни.
Бертран ожидал в экипаже. Барона нигде не было видно. Скорее всего, он уже вернулся в замок. Маленькое приключение, сломавшее мне жизнь и доставившее ему столь необходимое удовлетворение, закончилось.