Лорд-обольститель
Шрифт:
— Выпей.
Я взяла бокал, но пить не стала. Он вернулся к столу и взял свой бокал. Пригубив вино, посмотрел на меня.
— Уверяю тебя… никаких порошков. Смотри. Дай мне свой бокал. А ты возьми мой.
Он отнял у меня бокал и сунул мне в руку свой.
— Видишь? — сделав большой глоток, спросил он.
Мое горло пересохло и горело огнем. Кроме того, я понимала, что необходимо подготовиться к тому, что мне предстоит. Я отпила немного вина.
— Вот так лучше, — похвалил он.
— Когда мой отец узнает о том, что здесь произошло… —
— Ну? — поинтересовался он.
Я молчала.
— А я бы заявил: «Она пришла по собственному желанию. И была так настойчива, что, как галантный кавалер, я должен был удовлетворить ее страсть».
— Неужели вы способны на подобную ложь?
— Ты же знаешь, что я способен и не на такое. Попробуй вспомнить какой-нибудь грех, в котором я не повинен. Нет, Кейт. Ты в моей власти. Как мудрая женщина, ты все прекрасно понимаешь. А значит, тебе не остается ничего иного, кроме как, образно выражаясь, пожать плечами и попытаться извлечь максимум удовольствия из того, что выпало на твою долю.
— Я не сдамся так легко.
— В каком-то смысле я этому даже рад. Не хотелось бы, чтобы ты изменила самой себе.
Он допил вино.
— Пойдем, — сказал барон, беря меня под руку. — Пора ужинать.
Я отказывалась идти с ним под руку, и тогда он заставил меня сделать это, тем самым продемонстрировав, что даже в мелочах настаивает на абсолютном повиновении.
Стол выглядел очень красиво. В канделябре горело восемь свечей. Он подвел меня к одному из стульев и силой усадил на него. Затем занял место напротив. Стол был невелик и, совершенно очевидно, предназначался для двоих, поэтому мы сидели почти рядом.
— Это суп, — произнес он, поднимая крышку супницы. — Я налью тебе немного. Старуха отлично готовит, и я уверен, тебе понравится.
Он подал мне тарелку, но я отвернулась. Барон вздохнул и, обойдя стол, поставил ее возле меня.
— Пожалуйста, не утомляй меня.
Я встала, но он принялся за свой суп, не обращая на меня никакого внимания.
— Бесподобно! — заметил он, поглощая суп. — Великолепно. Куда ты собралась? Так не терпится в постель?
Я опустилась на стул, осознавая свою полную беспомощность. Суп и в самом деле источал необыкновенно приятный аромат. Барон поднес мне бокал вина.
— Никаких порошков, можешь быть спокойна.
Я с вызовом взглянула на него и начала есть суп.
— Так лучше, — одобрительно произнес он и поднял бокал. — За нас. Ты все еще мне не доверяешь? Я отопью немного из этого бокала и передам его тебе. Что-то вроде кубка любви.
Не сдамся, подумала я. Соберу все свои силы и окажу ему достойное сопротивление. Только вот поем… совсем немного…
Он отпил из бокала и протянул его мне. Я не хотела пить много, чтобы не разморило. С другой стороны, если захмелею, будет легче перенести то, что меня ожидает. Быть может, тогда смогу смириться и принять неизбежное.
— Как мы глубоко задумались, — насмешливо произнес он. — Остается лишь догадываться
— Я это заметила, — ответила я, вложив в свой ответ весь сарказм, на который только была способна.
— Разумеется, ты наблюдательна. Как большой художник. Ты напишешь с меня еще одну миниатюру. Я получил столько удовольствия от наших сеансов. Твоя маленькая ложь так забавляла меня.
Я молчала. Он ел, а я размышляла над возможностями побега. Придет ли Марта за посудой? Ах, если бы только она оставила дверь приоткрытой… А дальше? Нет, о побеге нечего было и думать, и я это осознавала. В душе клокотала ярость… и все же мне не удавалось справиться с явным, хотя и не поддающимся определению томлением.
— Оленина хороша, не правда ли? — произнес барон. — Славно потрудилась наша старуха. Она ни в чем не виновата… да и кучер тоже. Они всего лишь исполняли приказ.
— Я знаю.
— Так что им не оставалось ничего другого, кроме того, чтобы в точности выполнить все мои указания. Что они и сделали.
— По велению всемогущего барона.
— Вот именно. Можешь во всем винить меня, но когда бесхитростные девственницы лишаются своего главного — какая чушь! — достояния, в этом все же есть и определенная доля их вины.
— Приберегите свои грубые шуточки для тех, кто способен их оценить.
— Хорошо, — кивнул барон. — Но ты здесь, Кейт. И как же оказалось легко заманить тебя в ловушку! Ты ведь могла и сама узнать насчет поездов… а не попадаться на такой примитивный крючок. В Париже ты была намного смекалистее.
Я молча уставилась на него.
— А, наконец-то мне удалось завладеть твоим вниманием!
— Вы говорите о том фиакре?
— Это было достаточно неуклюже, согласен. Слишком очевидно и рискованно. Тебя необходимо было провезти через весь Париж, и ты этого не допустила. Ты уже достаточно хорошо знала город и поняла, что тебя везут не туда, куда надо. А потом ты выпрыгнула. Это было очень опасно. Зная парижских возниц, удивительно, что на тебя никто не наехал. Да, тот план был явно неудачен. Недостоин меня. Экспромт, порождение врожденного авантюризма. Я почти сразу понял, что этот план слишком груб и может осуществиться только в том случае, если уж очень сильно повезет. Мой кучер следил за тобой несколько дней.
— Значит, вам именно это было нужно?
— Разумеется.
— И вы давно уже вознамерились изнасиловать меня?
— Достичь своей цели к нашему обоюдному удовольствию.
— Вы — чудовище.
— Сошедшее с фасада Нотр-Дама.
— Если бы мне сказали, что современные мужчины способны на нечто подобное, я бы не поверила.
— Твои сведения о мире весьма ограничены.
— Видимо, я жила среди цивилизованных людей, пока…
— Пока не встретилась со мной. Ты, безусловно, права. Увы, моя милая Кейт, ты стала жертвой гнусного негодяя.