Лоренцо
Шрифт:
Его хмурый взгляд становится еще глубже, и я чувствую себя еще более глупо, чем несколько секунд назад. Не говоря больше ни слова, он выходит из комнаты, оставляя меня выдыхать затаенное дыхание.
Ну, это было неловко.
Я окидываю взглядом комнату, разглядывая огромную кучу коробок в углу. Сняв обувь, я сгибаю пальцы ног на теплом деревянном полу под ногами. Я была так сосредоточена на Лоренцо, что даже не заметила невероятную обстановку в комнате, когда вошла сюда. Я знаю, что пошутила о замке Чудовища, но эта библиотека действительно похожа на что-то из сказки. Три стены заставлены полками
Подойдя к большому дубовому столу под окном, я провожу пальцами по дереву и улыбаюсь про себя, представляя себе Лоренцо, сидящего здесь, низко опустив голову и нахмурив брови, пока он работает, а я разбираю вещи его мамы в углу. Хотя, учитывая хмурое выражение на его лице, когда он вышел отсюда несколько минут назад, это вряд ли произойдет в ближайшее время.
Глава 7
Лоренцо
Библиотека наполнена ароматом жасмина и лимона, и это останавливает меня. Она сидит, скрестив ноги, на полу, окруженная стопками книг. Я забыл, что она здесь, разбирает вещи нашей мамы. Прежде чем я успеваю выскользнуть, она поднимает глаза и ловит мой взгляд, одаривая меня широкой улыбкой, как будто видеть меня — лучшее, что с ней случалось.
«Привет! Надеюсь, ты не против, что я встала пораньше, но я не могла спать, зная, что все эти вещи нужно рассортировать».
Прочистив горло, я закрываю за собой дверь. То, что она слышала, как я играл на пианино вчера вечером — странно; не то чтобы я делился с ней чем-то значимым. То, что она здесь, не значит, что я тоже не могу здесь работать. Она останется на своей стороне комнаты, а я останусь на своей.
«Доброе утро», — говорю я, садясь за стол.
«У твоей мамы здесь есть невероятные первые издания. Ты знала об этом?»
Я включаю свой ноутбук и избегаю ее взгляда. «Да».
«Я имею в виду, некоторые из них очень редкие. Ты знал, что у нее есть…»
«Я прекрасно знаю, какие книги были у моей матери, Мия». Мой тон может показаться излишне резким, но у меня и так полно дел.
«Конечно, знаешь». Она тихо смеется, по-видимому, не обращая внимания на то, что я на нее огрызаюсь. «Она была твоей мамой». Она возвращается к сортировке книг, а я открываю файл на своем экране.
Не прошло и минуты, как она снова заговорила. «Сколько времени прошло с тех пор, как умерла твоя мама?»
Двадцать один год и пять месяцев. «Слишком долго».
«Моя мама умерла, когда мне было двадцать два. Прошло одиннадцать лет, а я все еще скучаю по ней каждый день», — говорит она со вздохом.
«Хм», — бормочу я, не отрывая взгляда от экрана.
«Но твой отец умер всего пару лет назад, верно? Вот почему вы продали свой семейный дом?»
Господи Иисусе, блядь. «Мия!» Я тут же пожалел, что поднял глаза,
«Извини. Ты занят. Разговоры — это мое. Из-за них у меня всегда неприятности». Опустив взгляд на книги на коленях, она вздыхает. «Я оставлю тебя с твоей работой. Обещаю». Она оглядывается на меня с извиняющейся улыбкой, которой я не заслуживаю.
Чувствуя себя виноватым, я возвращаюсь к экрану и открываю полицейский отчет, который я получил несколько минут назад, в котором подробно описывается обыск одного из наших складов вчера вечером. Согласно отчету, копы получили анонимную наводку, что мы перевозим оружие через него. Как будто мы настолько глупы, чтобы использовать наш законный бизнес для перевозки оружия. Это бы разрушило весь смысл законного бизнеса.
Почему они действовали по этому конкретному сигналу? У нас есть негласное соглашение, что пока мы не устроим хаос на улицах Чикаго или не будем ходить и причинять боль «невинным» гражданам, полиция не будет нас беспокоить. Я смотрю на экран, ища зацепку. Новые копы пытаются укрепить свою репутацию? Но нет, я не узнаю имена перечисленных офицеров.
Постоянный шум с другой стороны комнаты мешает сосредоточиться, и я бросаю взгляд на Мию. Она с удовольствием сортирует книги и бормочет себе под нос мелодию — одну и ту же песню снова и снова.
«Что, черт возьми, ты поешь?»
Она озадаченно смотрит на меня. «Светлая сторона дороги».
Я кручу головой взад-вперед на плечах, пытаясь отогнать надвигающуюся мигрень от напряжения. «Ты не знаешь других песен? Ты поешь эту уже десять минут, и она раздражает».
Она сжимает губы, словно пытаясь сдержать улыбку. «У тебя есть какие-то особые пожелания?»
Я кручу головой из стороны в сторону. «А как насчет тишины?»
«Как насчет того, чтобы я осмотрела твою шею?» Прежде чем я успеваю отказаться, она уже вскочила на ноги, отряхивая пыль с джинсов.
«Со мной все в порядке», — уверяю я ее.
Игнорируя меня, она подходит ближе. «Похоже, ты немного скован и напряжен».
«Я же сказал, что все в порядке. Мне есть чем заняться», — рявкаю я, надеясь, что мой тон отпугнет ее. Обычно этого достаточно, чтобы взрослые мужики обосрались. Но не она. Нет, она продолжает идти на меня, улыбка на ее лице такая же яркая, как ее желтая майка. Какого хрена?
«Я полностью квалифицированный массажист. Это займет у меня пять минут, а ты можешь продолжать работу. Я обещаю не смотреть ни на что, что мне не положено».
Ее запах жасмина и лимона сбивает меня с толку. «Что?» На что, черт возьми, она не собирается смотреть? Капля пота скатывается по моему лбу. Она ведь не ждет, что я сниму одежду для этого массажа, не так ли?
Смеясь, она кивает головой в сторону моего стола. «Я не буду ничего смотреть на твоем компьютере».
Конечно, это то, что она, блядь, имела в виду. Ради всего святого, Лоренцо. Соберись!
Она подходит ко мне сзади, и все мое тело напрягается. «Кажется, с левой стороны хуже, насколько я заметила?» Ее теплые, мягкие пальцы касаются моего затылка.